Роберт Силверберг - И рушатся стены [сборник]

— Разве они не чувствуют боли? — спросил Гарднер.

— Разумеется, нет, — сказал Сми. — Они до бровей накачаны обезболивающим. Главное, что чувствуют клиенты.

Оглядевшись, Гарднер увидел, что он был прав. Ажиотаж охватил весь зал. Посетители раскачивались взад-вперед, немного похрюкивая при каждой нанесенной танцорам ране, яростно усмехались и что-то бормотали. Гарднер обнаружил, что и сам попадает под влияние диких ритмов музыки, и с трудом овладел собой.

Танцоры теперь двигались рывками, их прежняя угловатая грация превратилась в пародию на марионеток. Танцор был весь облит кровью и потом, женщина выглядела немного лучше, и Гарднер вдруг понял, что сегодня вечером произойдет убийство и умрет именно мужчина.

Музыка взмыла вверх. Девушка вскочила и, танцуя на пуантах, подняла нож, позволив ему сверкнуть в темнеющем прожекторе, явно готовясь к кульминационному моменту.

И тут погас свет.

Гарднер почувствовал, как мучительным рывком возвращается в реальность, и понял, что на других все это должно было подействовать еще более сильно. Танцоры застыли посреди зала, выглядя уже не обнаженными, а просто голыми. Глаза у них были пустыми, руки повисли, и они казались совершенно сбитыми с толку.

В дверях стояли четверо луриониан в синем.

Это облава, пронеслась в голове Гарднера дикая мысль.

Он оказался прав. Посетители внезапно ринулись к окнам, задним дверям и просто в дальние уголки зала. Гарднер почувствовал, как мощная рука Сми снова схватила его за запястье и куда-то потащила. Он оглянулся и увидел, как четверо полицейских размахивают тяжелыми дубинками. Некоторые из посетителей уже лежали на полу, кровь текла из их разбитых голов. Танцоры гротескными статуями замерли посреди зала, покрытые собственной кровью. Они держали друг друга за руки, словно объединяя силы против внезапного вторжения внешнего мира.

— Быстрей идем, — судорожно прошептал Сми. — Я знаю дорогу.

Через мгновение они очутились снаружи, в пустынном переулке. Гарднер почувствовал, что весь дрожит, и застыл на месте, пытаясь восстановить контроль над собой.

— Почему ты не сказал мне, что это подпольный бар? — сердито спросил он. — Если мы попадемся в руки полиции и нас заставят пройти проверку на детекторе лжи, то мы провалимся!

Сми насмешливо поглядел на него.

— Этот бар вовсе не является подпольным, — сказал он. — А полицейские никогда никого не арестовывают.

— Что?

— Они организовали налет с единственной целью. Все, что они хотели, это избить людей дубинками. Это нормально на здешней планете.

— И ты это знал, прежде чем пригласил меня сюда?

— Я знал, что есть шанс нарваться на облаву. А что ты собираешься делать — впасть в спячку, пока сюда не прибудут все остальные?

— Нет-нет, ты прав, — покачал головой Гарднер. — Мне было полезно увидеть это сегодня.

Был поздний вечер, сыпал мелкий дождик, воздух был теплым и влажным. Но Гарднер чувствовал, как в груди у него все застыло. Сми теперь выглядел совершенно трезвым.

— Нам не стоит больше встречаться, — сказал Сми, — пока не придет время.

— Ладно, — согласился Гарднер. — Пока не придет время.

Они разошлись, и Гарднер оказался один дождливой ночью.

Как ни странно, но то, что он только что увидел, успокаивало, а вовсе не расстраивало его. Он понимал, что ищет возможность рационализировать причины уничтожения Луриона. Разумеется, это была всего лишь уловка. Не было никакой необходимости что-либо рационализировать, а была лишь простая меры самозащиты.

Но самозащита была абстракцией, а Гарднер всегда работал с конкретикой. Ему хотелось видеть себя палачом, а не убийцей. Ладно, подумал он. Мир, в котором процветает такая бессмысленная жестокость, заслуживает того, что получит .

Какое ложное благочестие, сказал насмешливый внутренний голос. Святой Гарднер... Ты ведь просто ищешь какой-нибудь хороший повод для того, что собираешься сделать, а?

Гарднер продолжал идти, ошеломленный диалогом с самим собой.

Но город не зря назывался городом. Его жилище находилось в Южном Городе. А теперь он был в Северном.

Три огрызка луны проливали вниз слабый, неверный свет, пока он пробирался, по неопрятным улицам. Ему хотелось идти пешком, пока он не выкинет напряжение и страх из своей души, прежде чем найдет такси и вернется в свою комнату.

Гарднер понятия не имел, куда идет. Улицы теперь были безмолвными. Прошло уже два часа после полуночи.