Александр Афанасьев - Спасти СССР. Часть 2 [СИ]

Однако, груз отследили. Майор милиции Латыпов, из крымских татар, он даже не жил в Кыргызстане — был родом из соседнего Узбекистана. Из сосланных, он тем не менее добился своего — работы в милиции, писал Щелокову и Руденко. Закончил заочный Всесоюзный юридический институт. В своей республике его боялись как огня — он стоял вне клановой системы, и договориться с ним было невозможно. Его повысили — спихнули на борьбу с наркотиками, тогда это не было большой проблемой. Главное, чтобы не лез в хозяйственные дела.

Но Латыпов заинтересовался этим, тем более что проблема год от года становилась все более явной, все менее терпимой. Еще работая по линии угрозыска, он заинтересовался тем что все больше и больше ему попадалось "клиентов" которым нужны деньги на дозу. Узбекское общество — общество патриархальное, люди живут в махаллях, все друг друга знают, и не бывает такого, чтобы кто-то пошел на воровство у соседей, тем более на грабеж или разбой или еще что-то. Такой моментально станет изгоем, его и после отсидки обратно в общество не примут. А тут пошли такие случаи, что подумать страшно… майор заинтересовался, он был человеком неравнодушным и пытливого ума. Так — постепенно он начал выходить на каналы поставок… сначала на подонков — врачей, толкающих налево морфий, потом на подпольщиков, так и норовящих посадить делянку опиумного мака, на потерянных людей, молящихся не на Мекку, а на Чуйскую долину. Он с ужасом узнавал все новые и новые подробности — появился насвай… там в насвае есть куриный помет, чтобы кожу разъедало… о, Аллах, до чего же надо опуститься чтобы взять куриный помет в рот, угоден ли Аллаху тот кто произносит его имя таким ртом, или это осквернение Всевышнего? Люди выезжают на наркоплантации, выезжают и бегают там нагими, чтобы потом собирать с тела пыльцу… наркотики отнимают у людей всякое подобие стыда, делая их животными, алчущими дозы. Да, майор верил в Аллаха, эту веру передал ему его дед, тайный мулла — и потому говоря с уважаемыми людьми, он упоминал Аллаха Всевышнего, а те в смущении опускали глаза. Действительно — наркотики никак не сочетались с богобоязненностью, и хотя в шариате не было их прямого запрета, все понимали какой страшный вред причиняют наркотики умме. Молодые люди, попавшие в смертельную паутину — больше не боятся наказания Аллаха и не уважают родителей и старших, для них теперь есть один Бог — барыга, распространитель. Они думают, что их несчастные жизни в руках барыги, хотя они — в руках Аллаха, с гневом смотрящего на их неостановимое падение.

Именно так — майору удалось приобрести себе нескольких агентов на самой верхушке мафиозной иерархии, причем приобрести не потому что те убоялись закона, а потому что те убоялись Аллаха. Один из них и сообщил майору о том, что в Ош из Афганистана прибывает крупная партия героина, и она уйдет на Кавказ…

Партию героина проследили до Красноводска, где курьеры сели на паром до Баку. Их не только не арестовывали — их вели, готовясь при случае незаметно помочь избежать случайных проблем. Приказ из Москвы был недвусмысленным — брать только на конечной сделке, надо проследить всю цепочку поставки.

В Баку — удалось отследить встречу наркокурьеров с покупателем, тот взял два чемодана. Покупателя установили. Им оказался сотрудник торга, занимавшегося снабжением республики медпрепаратами.

Ну в общем логично — тут тебе шприцы, тут же и героин…

На границе с Грузией наркокурьеров приняла группа полковника Гребенюка. Они должны были вести курьеров по всей территории Грузии, если товар дальше пошел бы на Кавказ — там их принимала еще одна группа.

Гребенюк, начинавший в львовском угрозыске, был переведен в Киев, а оттуда — в Москву. Во Львове он навяз на зубах местным контрабандистам, не желая вникать в тонкости местных отношений и уважать "любых друзей". От него избавились, переведя в Киев, а оттуда в Москву.

При всем при этом — Гребенюк был рад, что ушел. Он был хохлом, матерым, хохлом и по отцу и по матери — но что затхлая атмосферка приграничья, что гнилостная — Киева — достала его по самые гланды. Он был, как на Украине говорили "на позициях Богдана Хмельницкого", а тех, кто считал, что контрабандистов и барыг надо отпустить, если они свои, хохлы — он презирал. При этом — он прекрасно понимал эту обстановку, умел вычислять паучьи сети взаимных услуг и "уважух", понимал кому можно доверять, а кому — нет. Поэтому, его направили в Грузию, пока официально — с инспекцией. Присматриваться, смотреть кто в какую дуду дудит. Почему воры в законе живут не в колонии, а рядом в деревушке и ходят в колонию раз в день на построение.