Александр Афанасьев - Спасти СССР. Часть 2 [СИ]

Сейчас Мжаванадзе был один — супруга умерла три года назад. Выглядел он плохо… заброшенный, доживающий свой век, явно без женского пригляда. Уходит поколение. А на смену идет…

— Михаил Сергеевич… вы уж извините…

— Не надо ни за что извиняться, сначала поедим. Вам врачи разрешают?

Засуетилась сиделка — но Мжаванадзе глянул на нее так что… Я сам подвинул к себе Хванчкару, плеснул буквально на донышко

— Ну… за встречу…

— Василий Петрович… я к вам собственно, почему приехал то…

— В Тбилиси беспорядки.

Мжаванадзе приподнялся в кресле

— Сейчас?

— Сейчас, сейчас. Милиция справится… но мне нужно с кем-то посоветоваться. Товарищу Шеварднадзе я доверяю, но не настолько, чтобы слушать его одного.

Мжаванадзе помрачнел

— Как думаете, Василий Петрович… насколько Грузия поражена национализмом?

Мжаванадзе покачал головой

— Говорите как есть, Василий Петрович, мы оба члены партии, нам скрывать нечего друг от друга.

— Как есть… да как есть и не скажешь. Вы… ты не обидишься, если я к тебе на "ты" буду? В Грузии так принято, у нас "вы" никто не говорит

— Не обижусь.

— Ты русский. И что такое национализм — и не знаешь вовсе. Я грузин, но я с кем только не работал, войну прошел. На фронте не смотрели кто, какой национальности. И сколько я потом с предрассудками этими боролся, э…

— Грузины в основном с деревни все, за пределы района не выезжали, людей не знали. Доверять можно только своим. Потому национализм этот и появляется. Никому ничего не объяснишь, упертые как ослы. Да и как тут объяснишь? Если ты с детства знаком с людьми разной национальности, растешь с ними — что ты, своего друга с детства, кунака — врагом назовешь? Нет ведь.

— А если ты скажем, с горной деревни, рос среди своих, мира не видел, понятно что…

Мжаванадзе заметил, что я не слишком впечатлен его словами

— Мы маленький народ. Потому гордый.

— Разве советская власть мало дала поводов гордиться? Кто республику считай из средневековья вытащил всего за одно поколение?!

— Это так. Только…

— Вы не думайте, я их не оправдываю ни в коем разе.

— Не думаю. Как, по-вашему — эмиграция имеет серьезные позиции в республике?

— При мне нет. Сейчас не знаю.

— Они никогда до простых людей достучаться не могли. Там ведь как — через одного князь. Многие на службу фашистам пошли, люди про все про то знали…

Да…

Забегая вперед — одна из поразительных вещей, какая случилась на постсоветском пространстве после 1991 года — какую малую роль в политике и вообще — сыграла эмиграция. В Румынии, например — вернулся король, в Чехии князь Шварценберг одно время был министром иностранных дел, в Сербии… в Хорватии… но не у нас. Не восстановилась ни одна дореволюционная политическая партия. Нет ни одного случая, когда вернувшийся эмигрант стал играть серьезную роль в политике. Кроме разве что Прибалтики. Но во всех остальных республиках — нет.

Даже националисты — уже совсем другие националисты.

Все это надо серьезно обдумать сейчас — в смысле, с теми ли мы боремся, оттуда ли ждем удара. КГБ глушит западные радиостанции и борется с литературой издательства Посев — но посев дал уже свои гнилые всходы. Поднимается поколение насквозь гнилых партийцев, комсомольцев, торгашей, даже диссидентов, которые освоили социал-демократическую, даже коммунистическую риторику — но на деле они совершенно беспринципны и готовы на что угодно ради власти. Они легко переходят из группы в группу, они могут быть и частью власти и ее жесточайшими критиками, причем одновременно, но любая их позиция, какую бы они не занимали — это фейк. Сегодня они клянутся в верности ленинским идеалам, дальше будут распевать "подайте патроны, поручик Голицин", дальше выстаивать в церкви со свечкой, а потом — "Крымнаш". Но все это фейк, у них все фейк пока дело не касается денег…

— Тогда кто мутит воду?

Мжаванадзе не ответил

— Почему в республике так серьезна проблема с наркотиками. Кто не дорабатывает? Милиция? Комсомол?

Снова Мжаванадзе не ответил

— Василий Петрович, давайте так. Вы все еще не чужой человек в республике, верно? Остались у вас телефоны, остались кунаки

Мжаванадзе покачал крупной, старой головой

— Переоцениваете вы меня, Михаил Сергеевич.

— Полагаю, что наоборот. Недооцениваю. Так вот, если вы сделаете пару звонков… и скажете следующее: Москва настроена серьезно. Но если беспорядки прекратятся то мы войдем в положение и учтем ситуацию… по крайней мере для некоторых…