Роберт Силверберг - Революция на Альфе Ц [сборник]

— Достаточно, Браун, — взорвался капитан. — Вам конечно известно, что в Чикагской колонии установлено военное положение и что я могу сделать так, чтобы ваша встреча не состоялась?

— Но это же нарушение свободы слова, — изумленно прошептал Ларри Харлу.

— Тсс, — прошипел Харл. — Давай послушаем их.

— Все верно, капитан. Но это не помешает Чикагской колонии восстать.

— А может, вы скажете мне, почему Альфа Ц IV внезапно так захотела стать свободной, Браун?

Глаза молодого колониста вспыхнули.

— Не так уж внезапно, капитан Рейнхардт. Мы хотели быть свободными с самого начала основания колонии. Но теперь с нашей зависимостью от Земли покончено — мы стали самостоятельными. Разве вы не можете понять, что нам не нужна Земля, а Земле не нужны мы? Они просто цепляются за нас ради наших налогов и на тот случай, если когда-нибудь мы им понадобимся. Земля извлекает пользу из нашей колонии. На самом деле налоги, которые мы посылаем, ничто для ее экономики. Нет, это просто жадность, и, боюсь, что та же жадность заставляет вас цепляться за нас!

— Это неправда, — рявкнул капитан Рейнхардт. — Торговля…

— Торговля? Через пропасть в четыре световых года? Мы слишком далеки от вас для выгодной торговли. Все что мы можем делать — это добиваться, чтобы Земля снабжала нас книгами и инструментами.

— Но если вы станете бунтовать, — заявил президент Харрисон, — вы лишитесь и этого.

— Переживем. Мы свободные люди, — сказал Браун, — и мы должны свободно продолжать наши эксперименты в области самоуправления без необходимости сообщать Земле о каждом нашем действии, без необходимости выплачивать Земле налоги за то, чтобы она управляла нами.

— Это цитата из моей книги, — прошептал Харл Ларри. — Почти все его слова взяты из нее.

Ларри ничего не сказал. Он глубоко задумался, пытаясь привести в порядок свои мысли. Всю жизнь его учили, что Земля благородна, что Земля хороша, она защитница колонии, помощница слабым. Впервые его вера подверглась сомнениям, и Ларри был очень взволнован.

Капитан Рейнхардт сидел молча, стиснув зубы. Несколько колонистов прошли в комнату и стояли у двери. Капитан с тревогой посмотрел на них. Браун продолжал спорить, как будто капитан мог немедленно дать Альфе Ц ее независимость.

— Торговые ограничения земли мешают нам. Их налоги — бремя, которое мы не хотим больше нести. У нас нет представительства в межзвездном Совете. Но, может, вы знаете историю Земли, капитан Рейнхардт? Шестьсот лет назад колония одной из стран на Земле оказалась в том же самом положении. И что они сказали? Никакого налогообложения без представительства. Вы помните эти слова, капитан?

— Я читал это, — натянутым голосом сказал капитан Рейнхардт.

— Разве эти слова ничего не значат для вас? Та колония готова была встать на собственные ноги, как и независимая планета, — закричал Браун, — можете передать это вашему Совету, когда вернетесь. Конечно, они планируют дать нам независимость, когда будут готовы и в хорошем настроении, — целых пять сантиметров независимости!

— Откуда он знает, что будет именно так? — спросил Ларри.

— Он знает историю лучше, чем ты, — сказал Харл. — Совет никогда ничего им не даст, так что у них нет выбора.

— Но если вы проявите терпение, — начал было президент Харрисон.

— И вы еще говорите нам о терпении! — закричал Браун. — Это же вы говорили в Лондонской колонии, и они выкинули вас. Теперь вы здесь и снова пытаетесь нам внушить, что мы должны ждать, а не действовать. Но почему? Вы что, хотите сохранить свое положение, Харрисон? Вы были неправы в Лондонской колонии, не правы и здесь! Мы должны объявить о своей независимости — все четыре колонии!

Капитан Рейнхардт встал.

— Думаю, этого достаточно, — сказал он. — Теперь я вижу картину более ясно. Я хотел бы уладить все мирным путем, если бы смог… Передайте это своим людям, Харрисон. Я попытаюсь провести переговоры, прежде чем свяжусь с вооруженными силами патруля, чтобы подавить революцию. Тем временем, я думаю, мы должны задержать этого человека, — он указал на Брауна.

Несколько колонистов, стоящих у двери, угрожающе двинулись вперед. Президент Харрисон повернулся к капитану.

— Нет, — сказал он. — Арест Брауна будет худшим из того, что мы можем сделать. Если мы позволим ему уйти, он сможет передать все, что тут было сказано. Если мы арестуем его, то сделаем из него мученика. А это будет очень опасно.

— Вы правы, — нахмурился капитан Рейнхардт. — Мне очень не хочется отпускать его, но мы не можем поступить иначе. Ваши слова были самыми мудрыми в этом разговоре.