Альфред Элтон Ван Вогт - Крылатый человек [litres]

Но как бы там ни было, чувство крайней необходимости договориться друг с другом сдвинуло дело с мертвой точки, и к концу четвертой недели они с легкостью могли писать на обоих языках, хотя разговорная речь оставалась пока на школьном уровне.

На тридцатый день Кенлон почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы пригласить Джонса-Гордона для разговора с пленником. Всю последнюю неделю он, на основе еще небольшого словарного запаса, подбирал образные выражения крылатого и настойчиво перекладывал их на английский. Так он сумел составить вопросник.

Он разбил его на две части и, управившись с первой, долго смотрел, как крылатый пишет ответы сначала по-английски, затем на своем языке.

В общем, к концу месяца Кенлон решил, что добился своего. Весь этот месяц «Морской Змей» неподвижно покоился в зыби серого моря под неизменным облачным небом в миле от страшной земли, которая вовсе не была землей.

Это был корабль напуганных, сбитых с толку людей. Самое необычное состояло в том, что люди действительно испугались… А ведь некоторые шутя прошли всю войну, отлично зная, что в любой момент на голову может свалиться глубинная бомба. Теперь же они выглядели какими-то затравленными и испуганными перед лицом неизвестности.

Самое ужасное, что они ничего не могли сделать, и ничего нельзя было сделать для них. Окружающее сильно подействовало и на реалиста-прагматика Джонса-Гордона, поскольку ни разу за прошедший месяц субмарина не сдвинулась с места.

Теперь он прочел вопросы Кенлона и одобрил их без замечаний.

Они сидели и ждали. Кенлон украдкой наблюдал за капитан-лейтенантом. Лицо капитана казалось бесстрастным, но тревогу выдавали маленькие морщинки вокруг глаз. И вглядываясь в тяжеловатое, серьезное лицо храброго человека, Кенлон вдруг подумал, что на какие бы уступки ни пошел человек, лишенный воображения, без фантазии ему все равно не охватить ситуацию в целом.

То же самое, с горечью констатировал Кенлон, относится и ко мне, невзирая на мою любопытную готовность приспособиться и понять случившееся…

– Хиаа ти ааа… – отвлек его от невеселых размышлений голос крылатого.

Джонс-Гордон вскочил. Кенлон не шелохнулся. Он не стал брать блокнот, протянутый крылатым, а молча указал на капитана. Скорее неохотно, чем с удовольствием, крылатый отдал блокнот ему.

Командор читал недолго. Закончив, он некоторое время где-то обдумывал, потом резко протянул вопросник Кенлону.

ВОПРОС: Это Земля?

ОТВЕТ: Да.

В. Земля нашего будущего?

О. Да.

В. Как далеко в будущем?

О. 24 999 лет нашей эры.

В. Мы в том же океане?

О. Да.

В. Сколько океанов на Земле теперь?

О. Три континента, остальное океан.

В. Континенты большие?

О. Да.

В. Почему земля такая мягкая?

О. Она стала такой внезапно. Никто не знает, почему.

В. Когда это случилось?

О. 3999 лет назад.

В. Есть где-нибудь твердая земля?

О. Только наш остров в небе.

В. Как тебя зовут?

О. Неммо.

Кенлон не сразу отвел взгляд. Ни один из ответов не был для него новым, но как их воспринимать и какое принимать решение, он не знал и откладывал до последней минуты. Теперь эта минута наступила, а он так ничего и не мог решить. Со вздохом он протянул Неммо остальные вопросы, подождал, пока тот примется писать, и лишь тогда обратился к Джонсу-Гордону:

– Я тут собрал кое-какой материал из записок, которые писал Неммо, упражняясь в английском. Эти вопросы, как видите, я основывал уже частично на узнанном.

Он замолчал, предоставляя командору сказать что-нибудь, если тот пожелает. Однако капитан воздержался от замечаний, и Кенлону пришлось продолжать:

– Собственно, узнал я немного, то ли потому, что ответы были не очень внятны, то ли мы все спятили. Между прочим, у них любопытная система счета. Вы обратили внимания, что вместо округленных 25 000 лет Неммо называет 24 999. Нам это кажется неудобным, но уже ясно, что крылатые используют девятичную систему, как мы десятичную. Разумеется, это кажется необычным и странным, но тем не менее это логично. Если вдуматься, девятка так же универсальна, как и десятка. Возможно, для них она более приемлема, особенно, если крылатые нашли какое-нибудь новое математическое применение девятичной системы, которое неизвестно нам.

Кенлон вновь сделал паузу и украдкой взглянул на командора – тот сидел прямой и жесткий, глядя перед собой. Кенлону ничего не оставалось, как продолжать.

– Вполне возможно, что за минувшие четыре тысячелетия крылатые забыли (или не знали), что произошло на самом деле. Могли растаять полярные шапки и поднять уровень мирового океана. В этом случае объясняется и то, почему мы появились здесь под водой. Кстати, мое личное впечатление таково, будто я поднимался на поверхность, по меньшей мере, футов сто. И если верны утверждения Неммо, что дом крылатых в данное время единственная твердыня…