Джек Уильямсон - Легион времени [litres]

Лэннинг взобрался по металлическим ступенькам. Постоял за сверкающим штурвалом, под безупречной кристальной раковиной, а затем приблизился к странному маленькому человечку – вернее, изуродованному подобию человека. У него перехватило дыхание: настолько сильна была боль сопереживания. Ибо незнакомец был ужасен из-за множественных следов неописуемой муки.

Эти руки – без устали манипулирующие маленькой трубочкой из серебристого металла, свисавшей с его шеи на тонкой цепочке – были желтыми, обескровленными, скрюченными клешнями: трясущимися, скрюченными болью. Все его худое тело было уродливо сгорбленным, выгнутым так неестественно, будто каждую его косточку переломали в чудовищных пытках в нескольких местах.

Потом еще лицо – изможденное, мертвенно-бледное, все испещренное множеством глубоких шрамов, ужаснувших Лэннинга. Под спутанной копной непокорных белых волос вместо человеческого лица он видел суровую, изуродованную болью маску. Темные, глубоко посаженные глаза являли собой мрачные колодцы агонии и ненависти.

И вдруг эти зловещие глаза озарились узнаванием:

– Денни! – раздался горячий шепот, но странно сухой, безголосый.

Маленький человек устремился ему навстречу, протягивая дрожащую руку, худую, скрюченную, изуродованную шрамами. Лэннинг пытался не показывать тех чувств, которые вызвало появление калеки. Он пожал сухую клешню и попробовал улыбнуться.

– Уил? – прошептал Деннис. – Уил Мак-Лэн?

Он еле удержался от другого вопроса: «Что с тобой произошло, Уил?»

– Да, Денни, – прошелестел бесплотный голос. – Но я прожил еще сорок лет после тебя – и десять из них в камерах пыток Сорэйньи.

Лэннинг вздрогнул при звуке этого имени. А старый калека весь сжался, произнося его, и глаза его пылали ненавистью – нескрываемой ненавистью. Лэннинг подумал, что, пожалуй, именно это чувство заставляет его тело жить и двигаться.

– Я стар, Денни, – бесплотный шепот продолжал звучать. – Мне было пятьдесят три, когда «Хронион» попал, наконец, во временной поток. Это было в 1960-м. Десять лет в Гирончи, – лицо его стало белым, как мел, шепот понизился до еле слышного шороха. – Они показались мне тысячелетием. Последние четыре года я провел в Джонбаре, готовил нашу нынешнюю кампанию, – искалеченное тело выпрямилось, словно в него влили дополнительную энергию. – Стар! – прошептал он снова. – Но не слишком стар, чтобы взять верх над Гирончи.

Внезапная страстная надежда ожила в Лэннинге, взяв верх над его изумлением и страхом.

– Джонбар? – прошептал он. – Тогда… ты должен был встречать девушку по имени Летони.

Он в отчаянии смотрел на лицо, изборожденное шрамами. В горле распух болезненный комок. Напряжение почти достигло предела. Было ли возможно такое – чтобы «бездну страшнее смерти» можно было перепрыгнуть прямо сейчас?

И тут изуродованный человек медленно кивнул. Суровое выражение, опаленное ненавистью, казалось, покидает его лицо, уступая место слабой, но все же светлой улыбке.

– Да, Денни, – послышался мягкий шепот. – Я действительно знаю Летони. Это она спасла меня из застенков Сорэйньи. Именно за нее и за весь ее мир мы будем сражаться. Иначе Гирончи сотрет их с лица земли.

У Денниса перехватило дыхание. Его дрожащие пальцы коснулись сгорбленного плеча Уила Мак-Лэна.

– Расскажи мне, Уил, – взмолился он. – Какая же это все-таки загадка – сумасшедшая, трудноразрешимая… Где находится Джонбар? Смогу ли я когда-либо увидеть Летони? И еще, Сорэйнья, – что она с тобой сделала?

Взор Мак-Лэна устремился к рычагам и кнопкам на панели управления. Двигаясь с ловкостью и изяществом, удивившими Лэннинга, его узловатые пальцы касались кнопок, вращали отполированный штурвал. Он прошептал какой-то приказ в трубку, проходящую через переднюю стенку хрустального купола. В этом искалеченном теле жила удивительная сила.

– Подожди немного, пока будет выполнено это задание, – прошептал он Лэннингу. – Понаблюдай, если хочешь.

Стоя рядом с ним, Лэннинг разглядывал очертания хрустального купола. Синяя дымка наполнялась более густым мерцанием. Склонившись над одной незаметной кнопкой, Мак-Лэн набрал шифр. И сейчас же синева исчезла.

«Хронион» летел низко над серым неспокойным морем. Был конец ненастного дня, и горизонт окутывал густой туман. И Лэннинг увидел серые силуэты боевых крейсеров, возникающие из тумана, охваченные огнем и дымом.

Мак-Лэн отстучал что-то на клавиатуре возле штурвала, и «Хронион» вновь заскользил вперед. Башня над ними повернулась, и хрустальное орудие произвело выстрел. Внизу команда с носилками бесшумно двигалась вдоль палубы.