Али Абев - Миссия сдвига на Фа#

– Раз печалишься о кресте, то надо, и окрестить тебя.

Заходящее солнце смотрело в распахнутые двери храма своим ярым оком. Великолепие мозаики сверкало красным золотом со стен и сводов базилики. Голос священника, совершающего обряд, звучал торжественно и зычно.

Всеволод стоял в купели, когда на него снизошёл янтарный свет – то ли от золотого креста батюшки, то ли от самих рук старца.

– Помни, княже, день сей и ведай, что крест Господень – на всяком человеке и потерять его невозможно. Печень, трахея, соединяющая лёгкие, селезёнка и пуп – наш крест страстей Господних. Огненная ярость, воспарившая гордыня, туманная боязливая хитрость и твердь эгоизма. А посредине – распятый ими Агнец Божий – Сердце. Слушай Его голос в себе! Борись со стихиями страстей, следуя тропой Любви и справедливости, и в чистоте Духа обрящешь свой крест и своего Господа!

– Видишь, Сева, нет худа – без добра! – ласково улыбнулся, прощаясь с царевичем, Аполлоний.

На следующее утро мальчик прибежал к морю и нашёл в указанном старцем месте свою пропажу.

Бронзовый луч коснулся сферы Всеволода, выводя его из созерцания прошлой жизни. Алексеев возник перед ним одетый в фетровую шляпу, накрахмаленную рубашку, увенчанную бабочкой и подранные, некогда шикарные брюки.

– Да вы сегодня, как говорится, без порток, но в шляпе! – рассмеялся князь. – Куда же подевался ваш фрак, маэстро Мельпомены?

– Отдал в химчистку, – вымученно улыбнулся Константин Сергеевич.

– А жилетка?

– Увы, мне, увы!

– Я смотрю, брюкам-то тоже, «увы»! Что, астральная моль изъела?

– Скорее, крокодил сжевал, – вздохнул Станиславский.

– Никак, изловили очередную лярву, что присосалась к Константину, да? Поздравляю! Шестая за неделю! Ну, вот и верь после этого всяким пиджакам, пенсне и сорочкам. Данди ваша фамилия, а не Станиславский!

– Цепкая тварь попалась. Пришлось применить ваджру. Так что, – мир её праху! – удовлетворённо выдохнул Станиславский.

– Значит, без грома и молний не получилось? – задумчиво произнёс Всеволод. – Ох, боюсь, Липики – эти неутомимые писцы прокуратуры астрала – припишут нам с вами вторжение в аурическую оболочку ученика!

– Пусть они лучше следят за теми, кто рассылает этих тварей. Уж если кто и вторгается в чужую приватность в данном случае, так это ведомый нам с вами квинтет Сатаны. Лярва паразитировала на ауре Константина снаружи. Она не была его мыслеформой, обитающей внутри кокона, или стражем порога – кармическим долгом из прошлого. Кто-кто, а мы-то с вами ежедневно осматриваем его трёхмерную проекцию и прекрасно знаем, что это новообразование к Константину не относится. Какая-то ведьма из квинтета наградила его очередной гадиной. Видать, он им здорово насолил!

– Деньги, профессор! Им посулили большие деньги за его безвременную кончину. Ну, да Господь с ними, с падшими! Надо подняться повыше, залатать ваши штанишки и забрать из химчистки фрак, – улыбнулся князь. – Там разъедающего яда негатива двуногих гораздо меньше, – быстрее восстановитесь.

– Вам какой этаж, сэр? – Константин Сергеевич грациозно поклонился, изображая лифтёра в отеле.

– Я думаю, нам обоим вполне подойдёт второй ионосферный.

– Тогда, как сказал первый космонавт, поехали!

В завершение странного диалога два светящихся шара, висевших над домом Константина, соединились воедино и исчезли.

Многие думают, что смерть – это финиш. Но, различные духовные учения говорят об обратном. Они утверждают, что для некоторых душ момент смерти – это шанс отыскать дорогу к истинной жизни. Освобождённый от влияния телесных желаний – Камы, мыслящий элемент – Манас – становится реализатором тех направлений активности ума, которые человек выбрал при жизни.

Любой землянин, доживший до сорока, прекрасно понимает, что его планета не входит в группу священных планет. Утратив розовые очки молодости, человек принимает очевидную правду: не может быть рая там, где сильный пожирает слабого, и боль является неизменным спутником существования.

Древние жрецы прекрасно знали, что земное рождение, – это рождение в теле млекопитающего в мире животного царства. Они стремились как можно раньше донести до сознания своего правителя ту простую истину, что эта жизнь, какой бы царственной она не была, – всё равно подобна аду. И только достижение хождения в тонком теле открывает врата в небесный рай, освобождая от оков бренного мира. Вся культура Египта, как и культура Тибета, пронизаны идеей Жизни Вечной, ибо смерть физического тела не может являться конечным пунктом существования разумного существа, если оно приучило себя к бестелесному бытию. Мудрейшие выработали строгую последовательность действий, помогающую Владыке обучиться выходу из тела при жизни, и ритуал запечатывания дверей входа в земное воплощение – после смерти, чтобы избавить фараона от мук страдающей плоти в новом земном обличии. Отошедший к Отцу Небесному правитель не должен был рождаться раньше, чем через 2000 лет. Всё это время он наслаждался бестелесным творческим служением в иерархии Богов.