Песах Амнуэль - Смещение

— Закурить, — сказал Алан. — Пожалуйста.

Лаура протянула сигарету и щелкнула зажигалкой. Алан нетерпеливо вдохнул дым, закашлялся, но сделал еще одну затяжку. Будто слепой, нашарил рукой кресло, опустился — так опускается на землю спускаемый аппарат, упавший из космоса: в последнее мгновение замедлив падение.

— Послушайте, — сказал он сдавленным голосом, — что я сказал? Я… не помню.

— А что сказал Эверетт, вы помните?

— Да, — подумав, ответил Алан. — А что сказал я… И зачем?

— Хотите послушать?

Не дожидаясь согласия, она переключила телефон на воспроизведение последнего разговора. Прокрутила начало.

«…ты не была у Мэри. Неважно, где ты провела время, это меня не интересует. Важно, что ты мне лжешь…»

— Это… я?

Лаура промолчала. Люди часто не узнают собственный голос, в голове он звучит иначе.

Алан потер лоб.

— Не понимаю. Не помню, чтобы я это говорил.

— Вы забрали у меня телефон… — напомнила Лаура, следя за выражением лица физика. Недоумение, растерянность, непонимание… еще что-то, чего она не могла понять.

— Да, — нетерпеливо перебил Алан. — Это я помню. Я взял у вас телефон — не понимаю зачем, простите…

— Взяли телефон, а дальше…

— Эверетт спросил «Кто вы?», очень резко, я бы даже сказал — грубо. Я ответил… Не помню! Я не могу лететь в Сан-Франциско! Это просто смешно!

— Почему? — Лаура полетела бы сама, если бы не Вита, Вителия, девочка, сидевшая сейчас (Лаура так видела) с ногами в кресле в маминой спальне (она всегда там сидела, когда Лауры не было дома) и читавшая книгу Бирна об Эверетте. Совпадение?

— Ну… — протянул Алан. — Договорился кое с кем обсудить вечером статью…

— Очень важно и интересно, — сухо прокомментировала Лаура.

— Не говорите так! — вспылил Алан. «А его легко включить, — подумала Лаура. — Надо только невежливо высказаться о науке». — Простите…

— Статья интереснее формул Эверетта? — с легкой насмешкой спросила Лаура. Ответ ее не интересовал, она хотела увидеть, как Бербидж рассердится.

Алан не рассердился. Сделав еще одну глубокую затяжку и выпустив дым под потолок (Лаура подумала, что включится сигнализация, и с потолка прольются пенные струи), Алан спокойно, с ноткой обреченности сказал:

— Придется ехать.

— Вы говорите, будто вам не интересно!

— Интересно, — буркнул Алан. — Но… Вы не понимаете…

— Понимаю, доктор Бербидж. Вы привыкли к размеренной жизни. Вы так живете который год.

Фраза прозвучала как вопрос, хотя Лаура и не спрашивала.

— Седьмой, — вяло отреагировал Алан.

— Наверно, каждый вечер вы с кем-нибудь что-нибудь обсуждаете. Несколько раз ездили на конференции, отель вам заказывали в канцелярии и полет оплачивали, и время вылета вы знали за неделю. Да?

Ответа она не ждала и продолжила:

— Спонтанные поступки не в вашем характере.

Алан смотрел на Лауру исподлобья, будто на сивиллу, вещавшую о неизбежном.

— Если вы закажете билет прямо сейчас, — деловым тоном сказала Лаура, — то будете в Сан-Франциско к тамошней полуночи, час до Сан-Хосе, вы успеете до утра даже поспать. Хотите, я сделаю это для вас? Закажу билет и место в недорогом отеле? Дайте ваши водительские права. Номер кредитной карты введите сами.

Теперь Алан смотрел на нее, как на фею из сказки Перро. Он будет в Сан-Франциско в полночь, когда карета превратится в тыкву. Раньше была карета. Теперь — самолет. А тыква — номер в отеле. Он достал из кошелька и молча протянул Лауре права и кредитку.

Пока Лаура набирала данные, глядя то в телефон, то на документы, Алан думал, что в аэропорту Принстона первым делом купит пачку… нет, блок «Кента» и успеет выкурить две сигареты перед посадкой. Можно ли курить в аэропортах? Он не знал, его никогда это не интересовало. Он пойдет в ресторан и закажет порцию чистого «Джека Дэниэльса», лучшего в мире бурбона. Выпьет с ощущением длящегося удовольствия. Больше всего он любил послевкусие…

Алан крепко сжал подлокотники кресла. Что-то происходило с его сознанием. Не странное. Странное было бы понятно. Странное порой случается и имеет физические причины. Странное произошло, когда он впервые семь лет назад переступил порог этого кабинета, сел за свой стол — теперь свой — и положил тяжелый рюкзак рядом с монитором. Неожиданно он увидел, каким будет кабинет лет через сорок или пятьдесят. Голографический «экран». Команды, включая записи сложных формул, будут идти непосредственно из мозга, и ответы искусственного интеллекта, заключенного в компьютере, будто джинн в бутылке, он будет ощущать как собственные мысли.