Песах Амнуэль - Смещение

У Алана появилось ощущение ожидаемой неприятности. Ничего еще не произошло, но построение фразы и тон, каким Мария ее произнесла, вызвали безотчетное отторжение.

— Если нужно интервью, — резко произнес Алан, — то, к сожалению, я очень занят.

— Жаль.

Алан подумал, что ответ получился излишне резким.

— Простите, Мария, — сказал он. — Я не хотел вас обидеть.

— Что вы, доктор Бербидж. Просто она приехала из Вашингтона специально, чтобы поговорить со специалистом по теории квантового многомирия.

— Она?

— Миссис Шерман. Что-то, связанное с сегодняшним сообщением о какой-то рукописи Эверетта. Она ведет на портале отдел физики.

Говорить с журналистом о формулах Эверетта Алан не хотел. Прежде всего нужно увидеть рукопись целиком, что вряд ли получится.

— Почему, — Алан сделал попытку избавиться от неприятного посещения, — она не связалась заранее?

— Не знаю, доктор Бербидж.

Да, это не входит в обязанности секретаря.

Ализа тронула Алана за рукав. Он поднял на нее взгляд. Она покачала головой, затем кивнула — это сбило Алана с мысли. Ализа советует принять журналистку? Или отказаться от встречи?

— Я знаю Лауру Шерман, — сказала Ализа. — Не лично, конечно. Читаю ее работы и несколько раз смотрела выступления в прямой трансляции. Хороший журналист, глупых вопросов не задаст.

«А лишнее паблисити вам не помешает», — дополнил ее взгляд.

Как раз паблисити было для Алана лишним. Хотя… Почему нет?

— Хорошо, Мария. Отправьте ее ко мне. Комната триста пятьдесят восемь.

— Я знаю, доктор Бербидж, — сухо сказала Мария. Это как раз входило в ее обязанности.

— Можно, — спросил Алан, спрятав телефон в карман, — взять еще одну сигарету?

Ализа протянула пачку, и Алан неловко вытянул сигарету. Незаданный вопрос Ализы читался во взгляде, и Алан сказал:

— Не уверен, что закурю. Не знаю.

Желание закурить стало больше.

— Идите, Алан, — сказала Ализа, — иначе женщина окажется перед закрытой дверью.

Может, это было бы к лучшему?

— Кстати, — сказала Ализа ему вслед, — Лорис будет в четыре часа у себя в комнате рассказывать о расчете поляризации хокинговского излучения для вращающейся черной дыры. Он таки добил эту задачу. По его словам. Вы придете, Алан?

Алан задержался на пороге. Лорис и двое его докторантов занимались проблемой аномальной поляризации четвертый месяц, время от времени профессор собирал коллег, желавших подискутировать, и рассказывал о результатах.

— Постараюсь.

Он держал сигарету в руке и не знал, что с ней делать. Положить в карман? Сомнется. Что делают курильщики, взяв сигарету? Естественно, закуривают. Но ведь не сейчас и не здесь. В коридоре Алан положил сигарету на край мусорной корзины и пошел к себе. С полдороги вернулся, взял сигарету и сунул в рот. Подумал, что выглядит смешно, ну и ладно.

Лаура поднялась на третий этаж и пошла вдоль коридора, с удивлением рассматривая номера на дверях. Номера шли не последовательно, а подчинялись, похоже, какой-то числовой зависимости, которую Лаура не смогла понять, как не поняла и смысл такой нумерации. Навстречу шел хмурый мужчина в джинсах и цветастой рубашке. Лет тридцати, наверняка физик. Чужие здесь не ходят. Скорее всего.

Она хотела задать вопрос, но мужчина спросил первым:

— Лиз?

Вопрос был неожиданным, задан резким тоном и неприятным голосом, Лаура и не поняла сразу, что вопрос обращен к ней.

— Простите, — пробормотал мужчина. — Лиз… Почему Лиз?

Вопрос был задан самому себе, и Лаура промолчала.

— Это вы из «Научных новостей»?

— Это вы доктор Бербидж?

— Да, — сказали оба одновременно.

Лаура облегченно вздохнула. Алан еще больше нахмурился.

— Почему здесь такая непонятная нумерация? — спросила Лаура, когда Алан открыл дверь и пропустил ее в комнату, оказавшуюся именно такой, какими обычно бывают комнаты теоретиков. А чего она ждала? Именно этого и ждала, но почему-то совпадение ожидания с реальностью показалось Лауре еще более непривычным, чем нумерация. Почему Бербидж назвал ее Лиз и почему это имя показалось знакомым?

— Вам не объяснили в секретариате? — неприязненно спросил Алан. Обычно всем объясняли. Физики и математики, впрочем, догадывались сами. По левую сторону, если идти от лифтов (лестницами обычно никто не пользовался) — число «пи»: 314, 159, 265 и 358, по правую — постоянная тонкой структуры: 729, 735, 256 и 641. Кабинет Алана имел номер 358. Кто-то когда-то придумал такую нумерацию, и никто не стал возражать. Приживаются обычно самые нелепые названия — черная дыра, темная материя… Почему бы и нелепым числам не прижиться?