А. Риддл - Война солнца [litres]

– Как это работает? – спрашивает Джеймс.

– Вкратце – это вирус.

– Вирус?

– Переносимый по воздуху ретровирус, который изменяет ДНК хозяина.

– Вроде генной терапии?

– Очень на нее похоже. Вирус изменяет метаболизм хозяина и процесс старения.

Джеймс щурится.

– Как насчет всей микрофлоры в организме? Особенно в кишечнике. Даже если мы находимся в стадии гибернации… они все равно будут активны.

– Вирус достигает их тоже.

– Та же самая терапия работает на них?

– В теории, – отвечает Идзуми. – Даже человек с открытой или зараженной раной может быть введен в состояние стазиса. Опять же – теоретически.

– Невероятно, – шепчет Джеймс.

– Как долго будет длиться это испытание? – спрашивает Фаулер.

– Один час.

Не знаю насчет остальной части команды, но в течение следующего часа я едва могу сосредоточиться на своей работе. Мой офис покрыт рисунками и заметками, касающимися вопроса планирования колонии. Все еще слишком много неизвестных, но многое мы можем подготовить. Пока что моя работа с Шарлоттой дала несколько идей о том, что нам нужно построить для нашего нового дома и что нужно взять с собой.

Когда время почти истекло, Шарлотта заглядывает ко мне в офис.

– Думаю пойти и посмотреть, как все прошло.

– Пойдем. Мне самой не терпится узнать.

В лаборатории Идзуми подходит к большой машине и смотрит на монитор.

– Во время стазиса не было никакой активности. Все идет нормально.

Она нажимает несколько клавиш на клавиатуре, и стол выдвигается. Наклонившись над вакуумным мешком, Идзуми стучит по маленькому экрану.

– Процесс реанимации выполняется вирусом. По сути, он изменяет то, что сделал первый вирус.

Сумка надувается по мере того, как Идзуми изучает показания. Она снова постукивает по экрану, и через секунду в мешке появляется движение, его изнутри царапает рука; мешок скручивается.

Идзуми тянет за молнию, и слышится легкий звук выпускаемого воздуха. Мешок спадает, рядовой Скотт приподнимается на локтях, широко раскрыв глаза и глотая воздух.

Идзуми кладет руку в перчатке на его спину.

– Дышите, рядовой. Вы в порядке. Нам просто нужно провести несколько тестов.

Той ночью, когда я читаю главу книги, ребенок неутомимо пинается. Должно быть, ему это нравится. Или же он это ненавидит.

– Ты в порядке, мамочка? – спрашивает Элли.

– Я в порядке.

– М-м-малыш пинается, да? – спрашивает Сэм.

– Да. Но я счастлива, так как это значит, что он в порядке.

Раздается стук в дверь. Джеймс, как обычно, работает допоздна, и я слишком устала, чтобы встать.

– Войдите.

Дверь распахивается, и, к моему удивлению, в комнату заходит Ричард Чендлер. Я щурюсь. Он улыбается, как будто знает секрет.

– Привет, Эмма.

– Джеймса здесь нет.

– Я пришел увидеться с тобой.

– Хорошо. Ты видишь меня.

Элли подходит ко мне и отворачивается от Чендлера. Сэм поднимается на ноги, но держит дистанцию.

– Я подозревал, но не был уверен, пока не увидел сегодня стазисные мешки.

– Подозревал что? Что он не выдержит твоего массивного эго?

– Забавно. Но в ближайшее время ты не будешь смеяться. – Он делает шаг вперед. – Я знаю, что на корабле недостаточно места для всех. Сколько останется не у дел? Тысяча? Две тысячи? Три?

– Это не твоя забота.

– О, как раз нет. Это забота каждого. Потому что некоторые из них останутся за бортом. Как ты думаешь, как бы они отреагировали, если бы знали правду?

У меня пересыхает во рту. Я смотрю на него, и его взгляд опускается на мой живот.

– Есть только одно решение. Нам придется принять несколько трудных решений о том, кого взять с собой. Вопрос в том, кто лучше всего подходит для выживания в новом мире? Мы должны быть практичными. Очевидно, нам нужно учитывать возраст. Все моложе или старше определенного возраста… ну, их просто не имеет смысла брать.

Когда Эмма рассказала мне о визите Чендлера в нашу квартиру, я пришел в ярость. Чего я не знаю, так это того, блефует ли Чендлер или действительно намерен предложить нам выбрать, кого оставить? Получается, младенцы, маленькие дети и те, у кого низкие шансы на выживание, могут остаться.

Возможно, он просто пытается отомстить мне за то, что я унизил его во время первой контактной миссии или недавно ранил его. Как я прекрасно знаю, он отлично умеет манипулировать людьми, особенно словами, чтобы причинять страдания. Вероятно, повлияло все сразу.