Роджер Леви - Платформа [litres]

– Ничто не сработает, – сказал второй. – Не пытайтесь этого сделать. Это бессмысленное действие перед лицом смерти.

– Да, – сказал первый. – Это человеческая бравада.

Рейзер бежала за Талленом. Оба челомеха остались позади, и ни один из маленьких мехов не последовал за ними.

Узкий спуск был стальным и гулким и завершился в крохотной камере, вонявшей маслом. На стене висел шкафчик; нечто, бывшее когда-то яркой и полосатой клейкой лентой, окружало выходной люк в полу. С крюков свисали инструменты – кабели, взрывчатка, клепальники и пробойники. Все было покрыто грязью.

– Таллен, – сказала Рейзер.

Таллен уже вытащил из шкафчика плавскаф и залезал в него. Она подошла помочь, подтянула скаф и проверила швы. На позвоночнике костюм бугрился, а шлем, когда Таллен его надевал, зацепил и открыл свежие ножевые раны. Начавшая сочиться кровь растекалась по маске.

– Подожди, – сказала Рейзер. Она обхватила затылок Таллена одной рукой, а другой закрыла порезы и приладила тугую маску так, чтобы она не давала им открыться. Пальцы Рейзер пробежались по биометаллу. На ощупь он был теплым и живым.

Она спросила:

– Разве здесь нет мехов для наружных работ?

Таллен взял моток взрывчатки и прицепил его к скафу, потом снял со стены клепальники и пробойник и повесил на петли на поясе и бедрах.

– Для штатного ремонта. Не для такого. Если я доберусь до места и буду работать быстро – а я работаю быстро , – он постучал по своему укрепленному металлом черепу, – у меня может получиться взорвать и закрыть скважину. Если получится – газ, уже попавший в море, разойдется, платформа всплывет, и мехи смогут ее стабилизировать.

Он открыл люк и спустился в него по пояс; снизу донесся стук его ботинок об пол.

– Мехи, – сказала она. – Значит, ты не вернешься.

– Нет. В любом случае.

– Должно же быть что-то, что мы можем сделать! – Ее возглас отдался громом в маленькой камере.

– Мы можем попрощаться, – сказал Таллен.

Неожиданно ей показалось, что они знакомы уже много лет. Понимая, что это конец, Рейзер сказала ему:

– Таллен, ты – это что-то. Прощай. – А потом поспешно добавила: – У тебя в черепе есть пьютерия? Коммы?

Конечно же, они у него были.

Таллен присел и начал опускать за собой тяжелый люк.

– Если у меня получится ее взорвать, ты узнаешь об этом минут через пять. Прощай, Рейзер. Хотел бы я, чтобы мы встретились раньше. По-нормальному встретились, я имею в виду.

Люк закрылся.

Рейзер бросилась обратно в комнату управления, где в дверях до сих пор ожидали челомехи. Она ударила ладонью ближайшего из них и рявкнула:

– Пойдем. Мы не позволим ему погибнуть.

– Ладно, Алеф, – сказала Рейзер. Ее сердце бешено колотилось. – Ты должен меня выслушать.

Он посмотрел на нее, и на мгновение их глаза встретились. Это все еще пугало, но Рейзер заставила себя поддерживать зрительный контакт до тех пор, пока взгляд Алефа не ушел в сторону. Она потрясла его за плечи. Он весил как ребенок.

– Ты должен разбираться в пьютерии, – сказала она. – Весь этот хаос. Это ты его устроил, да?

Он ничего не сделал и ничего не сказал.

– Мы здесь умрем ! – завопила она. – Таллен умрет. Слушай меня. Ты разбираешься в пьютерии?

– Да, – сказал он своим высоким скрипучим голосом.

– Отлично. Таллен в море под платформой. – Она помедлила. – Ты же знаешь, что мы на платформе. Да? И знаешь, кто такой Таллен. Ему нужна помощь. Ему нужна пьютерия. Слушай меня! Ты можешь подключиться к платформе и заставить местную пьютерию работать для него?

Бесполезно. Не было никаких признаков того, что Алеф ее слушает. Рейзер не знала, достаточно ли медленно она говорит.

– Если Таллен потерпит неудачу, мы все умрем. Ты умрешь, Алеф.

Впрочем, она не была уверена, что это его заботит.

Алеф встал. Он был очень маленьким, и его трясло. Он посмотрел на тела Пеллонхорка и Пайревы, а потом подошел к серой монитории в стене комнаты и потянулся к ней. Вскоре на ней возникло изображение, то же самое, что Таллен показывал Рейзер в подводной комнате, только теперь на нем было больше завихрений и пузырей газа, а процентный показатель надежности прогноза рос так быстро, что постоянно менявшиеся цифры смазались в неразличимое пятно. Руки Алефа дирижировали мониторией, и, следя за их движениями, не обращая внимания на громкий стук в груди, Рейзер подумала, что никогда не видела ничего настолько чудесного. Это напоминало беззвучную музыку. Как это у него получалось?