Клиффорд Саймак - Принцип оборотня (сборник)

– Мне и самому так иногда кажется, – усмехнулся Эшер.

– Запомни, – твердо сказал Джон Генри, – ты – один из нас. Почти член семейства. Сколько же лет ты у нас, Уильям?

– Десять уже, – еле слышно ответил Саттон.

– Да, верно, – сказал Джон Генри. – Я хорошо помню тот день, когда ты пришел, но счет годам потерял. Иногда мне кажется, сынок, что ты тут всю жизнь жил. Порой я ловлю себя на том, что считаю тебя Саттоном… – Он прокашлялся и сплюнул на землю. – Вчера я одолжил у тебя пишущую машинку, Уильям. Мне, понимаешь, нужно было письмо напечатать. Это очень важное письмо, и мне не хотелось бы писать его от руки. Почерк у меня – не очень…

– Берите, когда нужно, – не выдавая волнения, ответил Эшер. – Рад, что она вам пригодилась.

– А ты сам что-то ничего не печатаешь последнее время, а, Уильям?

– А-а… – махнул рукой Саттон. – Бросил. Ничего не выходит. У меня были кое-какие наброски, да я их потерял. Думал, может, так вспомню, да, видно, ничего не получится. И пробовать нечего.

Голос Джона Генри был добр и мягок.

– У тебя неприятности, Уильям? Беда какая?

– Да нет, не то чтобы неприятности…

– Может, помочь чем надо?

– Нет-нет, что вы!

– Если будет что нужно, ты скажи, не стесняйся, – искренне произнес старик. – Чем смогу – помогу.

– Знаете… Может настать такой день, что мне нужно будет уйти. Может быть, совсем неожиданно. Если так случится, мне бы хотелось, чтобы вы забыли обо мне, вообще не вспоминали, что я здесь был.

– Ты правда этого хочешь, сынок?

– Да. Правда.

– Как же мы тебя забудем, Уильям? Как я могу тебе обещать такое? Это просто… я не знаю… Но… если ты хочешь, мы не будем о тебе говорить. Если кто-то придет вдруг и спросит, мы никому про тебя не скажем. Так, Уильям?

– Да, – ответил Саттон. – Если вы не против, пусть будет так.

Они еще немного помолчали, глядя друг на друга в темноте, потом старик повернулся и пошел к дому, а Саттон уселся на перекладину и стал смотреть на реку, где в сказочном зеркале несбыточного горели волшебные огни…

Десять лет прошло, думал Саттон. Вот уж и письмо написано. Десять лет, условия соблюдены, теперь прошлое может обойтись и без меня. Ведь я оставался здесь только для того, чтобы Джон Генри Саттон написал письмо и чтобы через шесть тысяч лет я нашел его в чемодане, прочитал на безымянном астероиде, который достался мне в качестве трофея после победы на дуэли в заведении под названием «Дом Зага».

А «Дом Зага», усмехнулся Саттон, будет во-он там, на том берегу реки, далеко на равнине… А вон там, на холмах, подальше к северу, будет стоять Североамериканский университет… А у слияния Висконсина и Миссисипи – вилла Адамса… А из прерий Айовы будут стартовать к звездам огромные корабли…

Там, в «Доме Зага», за рекой, шесть тысяч лет спустя я встречу маленькую девочку в измятом фартучке… Как в книжке. Мальчик в шапочке с пером и девочка в кружевном фартучке… Мальчик босиком, а девочка смущенно комкает фартучек и говорит, что ее зовут…

Он прижался щекой к столбу изгороди.

– Ева, – прошептал он. – Где ты?

…Волосы у нее медно-рыжие, а глаза… какого цвета глаза?

«Я за тобой наблюдала двадцать лет», – сказала она, а он подумал, что это шутка, и поцеловал ее… Он не поверил словам, но поверил взгляду, губам, объятьям…

Где-то она теперь? Наверное, думает о нем, как и он о ней сейчас. А вдруг, если постарается, он сможет мысленно добраться до нее, сможет пронести свою тоску через бездны пространства и времени, даст ей знать, что помнит о ней и очень хочет вернуться!

В душе он понимал, как безнадежны его мечты… Конечно, он уже не вернется. Хорошо, если Ева, или Геркаймер, или еще кто-то доберутся до него… Если доберутся…

Десять лет… Они, наверное, забыли про меня, отчаялись найти… А может, нашли, но не могут сюда пробраться? А вдруг все это подстроено специально? Но зачем?

Порой ему казалось, что за ним следят. Он чувствовал иногда, как легкий холодок пробегал между лопатками… А был случай, когда однажды поздно вечером он бродил по лесу в поисках потерявшегося теленка, а кто-то шмыгнул от него в кусты…

Саттон спрыгнул с изгороди и пошел через открытый ток. Из амбара пахло свежеобмолоченным зерном, в курятнике попискивали цыплята.

На какое-то мгновение сознание Саттона соединилось с сознанием проснувшегося цыпленка…

…Он почувствовал тревогу. Кто-то шел мимо, кто-то потревожил его сон. Посторонний звук означал неведомую опасность. Темнота, шаги… – опасность!