Дин Маклафлин - Братья по разуму [Повесть]

Рийз покачал головой.

- Против того, что вы перечислили? Никаких. Но эти срезы... Полагаю, вы брали их из разных отделов мозга?

- Меня не нужно учить, как полагается делать срезы! - вызывающе ответил Мюллер.

Рийз вдруг почувствовал себя старым и больным.

Он уже больше не сомневался.

- Вы их убили, - сказал он. - Всех трех.

- Да, - отрезал Мюллер. Он улыбнулся, не разжимая губ, полный высокомерной гордости.

- Сигурд, - тоскливо сказал Рийз. - Вы поступили чудовищно. - Он вновь повернулся к Хичкоку. - Не скрою, мне очень жаль, что это выяснилось во время вашего визита, - признался он. - Но могу лишь повторить, что я услышал про этих трех только теперь и что Сигурд убил их без моего ведома. Если бы я знал про них, то помешал бы ему. Он не посчитался ни с нашими правилами, ни с нашей основной целью. Я благодарен вам за то, что вы его разоблачили.

Мюллер вскочил как ужаленный, сжимая кулаки.

- Разоблачили! - крикнул он. - Ах ты, сморчок.

Рийз сказал, не повышая голоса (это стоило ему огромного усилия):

- Идите, Сигурд. Я... я рекомендую вам заняться приготовлениями к отъезду. В вашем распоряжении... - он поглядел на часы, - сутки с четвертью. Если кто-нибудь спросит, скажите, что вы подали заявление об уходе и что я его принял.

Мюллер побагровел от ярости. Он отшвырнул стул и угрожающе шагнул вперед. Его колено ударилось о письменный стол, но он словно не заметил этого и злобно процедил сквозь зубы:

- Хотите сделать из меня козла отпущения? Не выйдет! Есть еще вон этот, - он ткнул пальцем в сторону Хичкока. - Ему вы рта не зажмете. Или вы думаете, что достаточно будет погладить его по головке и попросить быть умницей?

Рийз посмотрел на Хичкока. Лицо с худыми обвислыми щеками выражало только твердую решимость, глаза горели фанатическим огнем. Заметив взгляд Рийза, Хичкок неторопливо поднялся на ноги - костлявая, облаченная в черное фигура, воплощение самодовольной важности.

- Вы очень хитры, мистер Рийз, - сказал он со злорадным торжеством. Но никакая хитрость вам не поможет. Не будете же вы отрицать того, что я видел собственными глазами. И переложить ответственность на ваших подчиненных вам тоже не удастся. То, что сделал этот человек, - он указал на Мюллера, - не имеет никакого отношения к самому главному, к тому, что нужды коренных жителей этой планеты сознательно и преступно игнорировались, а вы не пожелали принять необходимые меры, чтобы исправить положение. Если эти меры не будут приняты немедленно, я обличу вас перед всем цивилизованным обществом галактики!

- Но вы же не понимаете... - попытался возразить Рийз.

- Я еще не кончил, - грозно оборвал его Хичкок. - Далее: если вы тем не менее откажетесь, мы - я и мое Общество защиты гуманности - займемся этим сами. Мы проведем благотворительную подписку. Мы пришлем сюда продовольствие, теплую одежду - ну, словом, все, в чем нуждаются эти бедняги. Столько тонн, сколько потребуется. И мы позаботимся, чтобы вас и этих ваших ученых убрали с планеты. Широкая публика не потерпит, чтобы вы оставались тут.

- А вы отдаете себе отчет, в какие суммы это обойдется? - растерянно спросил Рийз.

- Это не имеет ни малейшего значения, - отмахнулся Хичкок. - Кто же станет скупиться, когда речь идет о бескорыстной защите гуманности!

Рийз не нашел, что возразить. В нем крепло безнадежное сознание, что перед этим человеком он бессилен. Он чувствовал, как оно парализует его волю, и вдруг пожалел, что не может, точно слабонервная женщина или ребенок, найти облегчение в слезах.

- Вы ведь уже проводили такие кампании, - сказал он с горечью, припомнив все, что ему было известно о деятельности Хичкока на других планетах.

- Да, проводил! - провозгласил Хичкок. - И с неизменным успехом, - он сделал паузу, ожидая возражений, но Рийз молчал. - Ну, если вам нечего больше сказать...

С этими словами Хичкок направился к двери.

Рийз в полном отчаянии сказал ему вслед:

- Только одно! - В голосе его была твердость, которой он вовсе не чувствовал. Хичкок обернулся к нему, и он продолжал, постукивая пальцем по столу. - Из слов Сигурда следует, что у некоторых шаркунов началось развитие сознания, - он говорил медленно и внятно. - Но лишь у некоторых, а не у всех. Собственно говоря, если взять всю популяцию планеты в целом, таких наберется сейчас лишь доля процента, остальные же по-прежнему остаются животными.

На Хичкока это не произвело ни малейшего впечатления.

- В нашей помощи они нуждаются все, - заявил он. - Мы не можем и не станем оказывать ее одним и отказывать в ней остальным, какие бы критерии вы нам ни предлагали. Это немыслимо, немыслимо!