Уолтер Уильямс - Час волка

— Мне, честное слово, неинтересно, — отрезала Риз.

— А я и сам не знаю подробностей, так что все равно не мог бы вам рассказать, — весело отозвался Бергер. — Разработка продвинулась достаточно далеко, когда вскрылись некоторые факты деятельности вашего старого друга Гриффита. Делом первоочередной важности стало закрытие проекта и переброска персонала на другой фронт работ в Центральной Африке, где служу я. Если следователи пронюхают, что астероид принадлежит нам и что именно на нем имеется, «Яркие Солнца» окажутся в весьма неловком положении.

— Технари отказались переезжать? — спросила Риз.

— Они протестовали. Говорили, их проект вступает в критическую стадию. С Земли за ними был послан транспорт, но они отказались эвакуироваться, и вскоре мы потеряли связь с грузовым кораблем. Мы полагаем, что его экипаж убит или взят в заложники.

— На этом корабле ваши люди могли сбежать на астероид другой корпорации.

— Мы так не думаем. Увезти с собой их проект довольно трудно. Да они и не могли бы бежать, оставаясь незамеченными: часть персонала лаборатории принадлежит Силам.

Холод пробрал Риз до мозга костей. Она выпрямилась, внимательно глядя на Бергера. Силам было запрещено покидать два порта контакта — официальной причиной называлась опасность заражения от инопланетных форм жизни. Вирусы уже опустошили две дипломатические миссии Сил, и оставалась вероятность, что возможно и обратное. Если станет известно, что «Яркие Солнца» предоставила работу Силам за пределами Весты, с репутацией поликорпорации будет покончено раз и навсегда.

Но по прошествии времени шумиха вокруг «Ярких Солнц» утихнет. Торговля с инопланетянами приносила слишком большой доход, чтобы всерьез в нее вмешиваться. Год-два спустя лабораторию вновь откроют с клонированным персоналом и со злобными секьюрити, которые гарантируют буквальное выполнение всех распоряжений сверху.

— Спешка мне понятна, — сказала Риз. — Но почему я? Почему всем не сделать этого самим?

— У нас на Земле нет специалиста вашего уровня, — ответил Бергер. — У меня самого нет таких, как у вас, систем вживленного нейроволокна и нужных субпрограмм. Ну… и мы предпочли бы знать, что вы с выгодой для себя работаете на нас, а не бродите в Узбекистане, где вас в любой момент может сцапать полиция. Если мы смогли вас найти, то и они тоже, вероятно, сумеют.

Риз отпила содовой.

— А как именно вы на меня вышли?

— Кое-кто вас узнал.

— И кто же это мог быть?

Кожа у глаза Бергера снова дернулась.

— Эту проблему уже уладили, — сказал он. — Нам бы не хотелось, чтобы он продал ваше имя кому-то еще.

Да Вега. Вот оно как! Во всяком случае, это был не Кен.

Но в словах Бергера таилась и угроза: ему не хотелось, чтобы она оставалась в этом раю беженцев, где число сорвиголов было выше среднего и где ее могла бы обнаружить группа захвата какой-нибудь поликорпорации. Если они уже убрали одного человека, могут убрать и другого.

— Давайте поговорим об оплате, — сказала Риз. — Думаю, «Ярким Солнцам» по карману перечислять мне столько, сколько я стою.

Полиция Рэма до смерти забила женщину во время допроса. Кен деловито стучал по клавишам, собирая информацию из фактов и заключений экспертов, готовя почву для новой революции. Риз мерила шагами комнату, обрывая кусочки повисших лохмотьями обоев, потом ела на ходу монгольское барбекю из вощеной бумажной коробки. Под окном пьяный потомок Золотой орды пел, обращаясь к луне, грустную песню. Он то и дело забывал слова, раз за разом начинал сначала, и эти рулады выводили Риз из себя.

— Было бы лучше, — сказала она, — если бы Чини платил тебе приличное жалование.

— Он платит мне то, что может себе позволить, — пальцы Кена летали над клавиатурой. — Деньги приходится отмывать, а ему надо быть осторожным, выбирая безопасные каналы.

— У тебя даже не будет гарантированной работы, когда все закончится.

Кен пожал плечами.

— На Принце экономист всегда найдет, чем заняться.

— И у тебя нет никаких гарантий. Рэм в любую минуту может приказать убить тебя.

— Ему нужен живой козел отпущения, а не мертвый мученик, — он нахмурился, не переставая печатать. — Видишь ли, никакой тайны здесь нет. Рэм знает наши возможности, а мы — его. На доске не так много скрытых фигур.

Узбек снова завел свою песню. Стиснув зубы, Риз положила руку на плечо Кена.

— Завтра я исчезну, — сказала она.

Он удивленно запрокинул голову, чтобы поглядеть на нее снизу вверх. Пальцы его зависли над клавишами.