Всеволод Алферов: Князь мира [СИ]

Но клуб самоубийц, который живописала студентка…

Дерьмо!

И будь ты проклят, Стелик.

Ему же насрать, что творится в душах, в проклятии нет и не было ничего доброго. Бог там или демон, он палец о палец не ударит, наблюдая за медленной деградацией: можно месяцами съезжать с катушек — а кара придет в тот миг, когда ты занес для удара нож.

— Как думаешь, он полезет в драку? — спросил Ришо. — Ну этот… главарь их.

— Не знаю. Сам вот думаю, — полицейский тщетно разглядывал редкие светящиеся окна. К черту все! Что он отсюда увидит? Может, нужная квартира и вовсе выходит на другую сторону. Алеш проворчал: — Зависит от того, мошенник он или безумец.

— Может, зря мы… а если там сборище? Давай я вызову кавалерию.

— Вызывай, но мы идем внутрь. Не забудь: стрельбы не будет, на то и проклятье.

То была лишь часть правды. Если там больше дюжины фанатиков — их просто скрутят, свяжут, без стрельбы и без особого насилия. Они найдут способ обойти кару, как уже нашли раньше. Но Алеш не боялся, с ноября он вовсе разучился пугаться за свою жизнь. Вот так, сперва теряешь страх, а после — всякую ответственность, вообще перестаешь думать о последствиях. Зачем? Проклятье все решит за тебя.

И все же времени у них нет. За день местный главарь мог подбить на самоубийство еще горсть горожан. Может, он занят этим прямо сейчас…

В подъезде царил полумрак, грязный плафон под потолком источал желтую муть. Пыль, тени и плесень — а еще где-то внизу протекла канализация: среди облезлых стен царил запашок. Они вскарабкались по лестнице, и Ришо достал телефон, осветив ступени под выкрученной лампочкой.

— Ну? — у двери напарник прикрикнул на Алеша. Оглушительным шепотом. — Что мы, берем квартиру штурмом или играем в добрых полицейских?

Алеш уже давил на круглую кнопку звонка.

— Никакой стрельбы, Ришо! Не забывай про проклятие.

Один звонок, спустя секунд пятнадцать еще. Напарник напряженно сопел в темноте. Алеш облизал губы. Там, внутри — кто-то есть, через дверной глазок явственно проникал свет. Полицейский снова и снова жал кнопку. Луч от вспышки в телефоне Ришо слегка подрагивал.

Потом защелкали запоры — прошла уже пара минут — и темноту прорезала светящаяся вертикальная щель.

— Полиция!

Напарник не стал объясняться или показывать жетон, он сразу рванул дверь на себя и ввалился в переполненную прихожую, размахивая пистолетом.

— Всем на месте стоять! Не шевелиться! Только увижу — стреляю!

Господи, ну кто ему поверит? Впрочем, растерянные мрачные люди не думали ни о сопротивлении, ни о проклятии: даже трем месяцам сумасшествия не перебить въевшегося в кожу страха перед стволом. Тучный лысый человечек, который открыл дверь, попятился к вешалке.

— В-все. Уже все, г-господа! Некого ловить. Н-незачем размахивать этой… этой вашей пушкой.

— Молчать! — рявкнул Ришо, но полицейский потеснил его в сторону.

Длинный коридор весь в драпировках, светится соляная лампа — круглая, как колдовской шар. Сумки и портфели побросали кое-как. Направо зал с подушками на полу — и добрая дюжина человек выстроились от входа и дальше, столпилась в дверях комнат. Не просто люди. Неудачники. Потерянные. По каждому видно с первого взгляда.

Неряшливая женщина хорошо за сорок всхлипывала. Приземистый парень шепотом матерился. Алеш поймал взгляд некрасивой девушки в дешевом свитере, она попробовала улыбнуться — но спала с лица, заметив злость полицейского.

— Господин Лаховец, офицеры, — толстяк сглотнул, — он… он уже мертв. Он тоже отправился… отправился… куда отправляются жертвы проклятия?

Всхлипывавшая женщина завыла в голос, задыхаясь плачем и закрыв лицо руками.

— Что здесь произошло?

— Что и везде, офицеры, — голову поднял мужчина с мясистой шеей. — Учитель оказался таким же. Сегодня я пришел первым и нашел его там, в спальне. Что от него осталось.

Несмотря на угрожающий взмах пистолета, мужчина шагнул вперед и показал дальше по коридору.

Алеш с напарником обменялись взглядами. Пока Ришо расхаживал по прихожей и напускал на себя грозный вид, полицейский прошел мимо сектантов — ну точно почетный караул вдоль стен — и толкнул приотворенную дверь.

Колдовской шар, драпировки и знаки на стенах — вся таинственная параферналия осталась за дверью: в собственной спальне «учитель» предпочитал современность. В полутьме мигал термостат для управления отоплением.

Выключатель тихо клацнул и залил желтым светом полусидящий-полулежащий силуэт. Такого Алеш еще не встречал. Видно, учитель нежился в постели: когда пришла вспышка, он разве что привстал. Пепел расчертил цветастое одеяло разводами.