Клиффорд Саймак - Игрушка судьбы [litres]

– Кентавры, – убежденно сказала Сара.

– Они играют, – продолжил Хух. – В низине. Играют в игру. Бьют по шару палками.

– Кентавры, играющие в поло! – радостно вскрикнула Сара. – Что может быть восхитительней!

Она подняла руку, чтобы отбросить со лба непокорный локон, и я вспомнил ту красотку, которая встретила меня в холле старинного дома, на далекой Земле – задолго до того, как пыль и усталость приглушили ее красоту…

– Как я понимаю, – сказал Хух, – вы их ищете. Рад был помочь.

– Спасибо тебе! – воскликнула она.

Я снова взвалил на спину тюк и сказал:

– Веди нас туда.

– Вы полагаете, капитан, что черепная коробка Роско по-прежнему находится у них? И они не потеряли ее, не разбили, не использовали каким-то образом? – недоверчиво спросила Сара.

– Вот поговорим с ними – и выясним.

– А как насчет памяти? – продолжала любопытствовать она. – Если мы добудем эту коробку и вставим в его голову, вспомнит ли он все, что было с ним раньше?

– Все, что он когда-либо знал, зафиксировано в мозге, – сказал я. – Роботы в отличие от людей не забывают ничего.

Была, конечно, вероятность, что на планете существует не одно племя кентавров и что обнаруженные Хухом игроки о мозге Роско даже не подозревают. Но об этом я предпочел не говорить… А еще они могли просто не отдать нам этот мозг, несмотря на то что пользы им от него – никакой…

Когда мы приблизились к вершине следующего холма, Хух сипло предупредил, что кентавры уже рядом.

Я не знаю почему, но мы тут же, не сговариваясь, пригнулись и лишь затем осторожно двинулись дальше.

Внизу лежало узкое, очень ровное песчаное пространство, покрытое хилой растительностью, а за ним начиналась красно-желтая пустыня.

Хух ошибся в своих расчетах: кентавров было там гораздо больше, чем десять раз по десять. Большинство их тесно окружало поле, которое было игровым лишь в силу того, что на нем в данный момент играли. Вообще же это был ровный кусочек пустыни с двумя рядами белых камней, служивших воротами.

Дюжина кентавров с длинными клюшками в руках яростно гоняли мяч. Туда-сюда. Это была крайне вульгарная, примитивнейшая версия благородной игры поло…

Вскоре матч завершился. Игроки легкой рысцой убежали с поля. Стали расходиться и болельщики.

За полем стояло несколько тентов – больших квадратов грязной ткани, поддерживаемых воткнутыми в землю палками. Кое-где между этими укрытиями от солнца лежали кучи каких-то пакетов – вероятно, с имуществом племени. Кентавры шатались вокруг, изображая что-то вроде праздничного гулянья.

– Что предпримем? – спросила Сара. – Спустимся к ним?

– Не все, – сказал Тук, внезапно вышедший из транса. – Лишь один из нас.

– И этим одним конечно же будете вы? – спросил я полушутливо.

– Конечно, – подтвердил Тук со всей серьезностью. – Если кого-то должны убить, то я первый кандидат.

– По-моему, они вряд ли станут кого-то убивать, – сказала Сара.

– По-вашему, – заметил я.

– Давайте взглянем на вещи трезво, – изрек Тук своим гнусным тоном, за который его следовало бы хорошенько выпороть. – Из всех нас у меня наименьшие шансы быть убитым. Я выгляжу скромным, безобидным и немного тронутым. На мне коричневая сутана и вовсе не ботинки, а сандалии…

– Эта братия, – перебил я его, – понятия не имеет ни о коричневых сутанах, ни о сандалиях! Еще меньше их будет волновать, умный вы или дурак! И если они склонны убивать, то…

– Но почему вы так думаете? – возмутилась Сара. – Они могут оказаться вполне дружелюбными существами!

– Да? Вам кажется, что они дружелюбны?

– Вообще-то не кажется, но ведь нельзя судить лишь по внешнему виду… А Тук, кстати, может подействовать на них умиротворяюще. Ничего не зная о коричневых сутанах и сандалиях, они, возможно, разглядят в нем чистоту души и добрые намерения…

Это звучало так, будто она говорила не о Туке, которого я знал как облупленного, а о ком-то другом.

– Идти – мне, – твердо сказал я ей. – И давайте оставим эту бесполезную болтовню. Они просто размажут вашего Тука по земле!

– А с вами это, конечно, исключено!

– Чертовски верно замечено! Исключено! Потому что я умею обращаться с…

– Капитан, – тихо перебил меня Тук. – Почему вы никогда не прислушиваетесь к голосу разума? Почему все время лезете на рожон? Вам хочется быть первым, да? Хорошо. Но учтите следующие два момента. Они, возможно, не тронут меня именно потому, что я отличаюсь от вас. У них просто не будет того удовлетворения. Что за радость убить или покалечить жалкого и слабого? А я смогу выглядеть таковым… Во-вторых. Вы нужны больше, чем я. Если что-то стрясется со мной – это не будет иметь такого значения, как если прикончат вас.