Александр Белый - Славия. Рождение державы.

Здесь нет, конечно, отделки ХХI века, отсутствует аллея с мелкими кафешками и ресторанчиками, но старый город вполне узнаваем: зелено, чисто и опрятно. Встречные люди - самые обыкновенные, но богатые и бедные различаются сразу. А вот одеты непривычно: жилет и короткий пиджак, типа 'фигаро', все в коротких штанах с подколенными бантиками и в чулках! Точно такие же мы видели с Мари на тореадоре (Лиз тогда оставили дома), когда ездили смотреть корриду. Да, головные уборы - абсолютно на всех мужчинах, кушаки - только на простолюдинах, а пояса с оружием - у благородных. У них же во всех длинные усы со смазанными чем-то кончиками стоят торчком.

Мода такая, однако, чукча ты, Евгений-Михаил не образованная.

А женщины здесь красивые, яркие, ничуть не хуже наших казачек. Только цвет волос разный, у наших беленькие, русые, а черные - изредка. Здесь же чернявые преобладают. И голубых глаз не видно, одни карие. Ух! Вот идут синие глаза, а ресницы - в размер веера моей мачехи, и коса черная, как смоль. И идет точно так же, как моя Любка - нос к верху, грудки вперед. Да там и щупать пока нечего, а туда же. О, как на меня презрительно взглянула, а сопровождающий ее дядька, который шел чуть справа и на полшага сзади, окинул взглядом внимательно и насторожено.

А что ты хотел, господин Евгений-Михаил, выглядите вы с Луисом совсем, не как кабальеро. Да еще в шароварах. Здесь в таких только турки могут объявиться.

Ну и ладно, не больно-то хотелось.

Нет, не ладно, ты уж признайся сам себе, что привык и в той и этой жизни, совсем к другому отношению женского пола. Ты никогда никому не навязывался, но был всегда любим, а здесь - презрение.

Однако, ерунда все это, было б столько горя.

Вот Любке моей сейчас не позавидуешь. Донес ли уже дядька Иван весточку, что жив я, не знаю, но верю, что вскоре донесет, либо слух пустит. Я же, Любка, увидеться с тобой пару лет не смогу. Долг крови требует серьезной подготовки. Не могу сейчас просто так податься домой. Ну, что мне Собакевичу предъявить? Скажу, что продали меня пахолки пана, а из кустов слышал голос Вацека? А может того Вацека уже и в живых нет. Буду бегать по судам от пана полковника до пана кошевого? Правильно дядька Иван говорит, мое слово против его слова, еще и засмеют. Жизнь у меня будет - не жизнь, и больше чем уверен, что недолгая.

Такой глупости не совершу, и действовать буду совсем иначе, сознание и опыт прожитых лет, вернувшееся (или вселившееся) через века знает, как надо.

Так что подожди Любка, если сможешь. Обещаю, вернусь за тобой обязательно, и пойдем под венец. Если дождешься - не обману. Может быть, ты мне не совсем нравишься, но кто я такой, что бы пренебречь волей родителя? Пришелец из ХХI века, где давно наступил разврат чувств и нигилизм отношений? Нет, не хочу начинать-продолжать здесь свою жизнь с постыдного для рода поступка.

Луис, шагавший рядом, толкнул локтем и кивнул на очередную молоденькую красотку, сопровождаемую аж двумя матронами. Она прошагала мимо, тоже задрав нос и на нас, туркоподобных оборванцев, даже внимания не обратила.

- Нет, Луис, ты не понимаешь. С такой девочкой ты только потеряешь время, деньги, в конец испортишь нервы и заработаешь онемение яиц. Посмотри вокруг, сколько ходит девушек и женщин без охраны, вот где работы непочатый край, пахать, не перепахать.

- Ты очень странно изъясняешься Микаэль, как опытный ловелас. И слушай, - он остановился среди улицы и с удивлением на меня уставился, - Как ты хорошо стал говорить! Правда, у тебя акцент жителя, прибывшего из Вест-Индии или Нового Света. Я удивлен!

- Ладно, не захваливай, просто, ты хороший учитель, - не рассказывать же ему, что испанский действительно выучил в Чили, 315 лет тому вперед и имел неслабую практику в общении. Все же, на меня он смотрел с некоторым недоверием.

Пока шли по улице, никто помоев не выливал, какашки под ногами не валялись и вони на улице не было. Говорят, систему водоснабжения и канализации здесь продумали еще арабы, завоевавшие кусок Испании в восьмом веке. И кто говорит, что арабы отсталый народ? Ведь это именно они обучили европейцев математике, химии, врачеванию, хирургии и фортификации.

Малага мне нравилась всегда. Почему бы здесь не задержаться, тем более у порта расположена так интересующая меня морская школа, в которой учился Луис? Думаю, место для адаптации - очень даже приличное.

Мы вышли на площадь, с одной стороны которой был виден залив.

- Вон внизу, смотри, - Луис показал рукой на здание, под рыжей черепичной крышей, - Моя морская школа.