Кейт Лаумер - Чудесный секрет

Я рискну , мысленно передал Дэмми на языке Согласие-четыре, очень сложном диалекте, зарезервированном для официальных случаев высшей безотлагательности.

— Ты обманул меня! — задохнулся Ксориэлль. — Ты на самом деле поглотил весь разговорник!

— Истинно так.

— Ты солгал мне!

— Весьма точно.

— Ты все скрыл! — выкрикнул инопланетянин с начинающим брезжить в его уме осознанием. — Ты притворился, что у тебя весьма тупой ум, и все это время таскал файлы, рылся в библиотеке, обманывал меня!

— Точно, хотя и не в совсем правильной последовательности.

— Безусловно, мой мальчик. Ты освоил ядерную физику, примитивные космические разработки, хирургию головного мозга и другие странные народные промыслы, но все это, увы, не вызвало появление ни одной из тех случайных возможностей, на которые я так надеялся. Ты даже не подумал обо всей сложности общества, в который наивно надеялся проникнуть незамеченным. Скажи мне, например, чтобы ты сделал, если бы перед тобой внезапно появился раптат Трииарч Грее в дастаник-режиме ?

-Я дал бы ему аккорды категории девять с изящными вариациями.

— Немного развязно, мне кажется, — рассеянно прокомментировал Ксориэлль. — А как насчет осложнения гламорфа состояния восемь, стесненного ринопсами, при выходе из трансорбитального вектора в точке 8076.31 (с капелькой б). Каковы были бы твои действия?

— Непосредственный отзыв документации от всех векториальных мандрагор фазы три и шире.

— Конечно... но я имел в виду твою личную реакцию на сцене.

— Я полагаю, класе в режиме Арфентал будет достаточно, — небрежно ответил Дэмми. — Меня немного беспокоит резонанс фазы векториального диапазона, но, как я понимаю, моя заготовка в любом случае находится в допустимом режиме.

— Дамокл ! — взорвался Ксориэлль. — Что, когда, как ты мог узнать все эти вещи? Это же окончательная категория, доступная только функционерам влияния Зриит, чтобы быть наверху только при обстоятельствах класса вииб!

— Если вы вспомните абзац 1117В3972-Н-144 с приложениями, то, я думаю, вы сочтете ситуацию закрытой, — спокойно ответил Дэмми.

— М-м-м... Но это же означает...

— Верно.

— Но почему? Почему?

— Из любопытства.

— Я недооценил тебя, — прохрипел Ксориэлль. — О, как я тебя недооценил! И недооценил я не только твой разум, но и твою хитрость и способность к двуличности! Мое самое глубокое зондирование твоей души показало, что ты, в духе своей культуры, уважаешь честность, искренность и прямоту.

— И вы решили использовать мою наивность в своих интересах, чтобы выдавить из меня все полезное, как из тюбика зубной пасты, а затем выкинуть.

— Ну-ну, Дэмми, это слишком уж резко.

— Можете добавить это к вашему отчету, — ответил Дэмми. — Мы не собираемся оставаться беспомощными из-за наших достоинств.

— Какой цинизм!

— Совершенно верно. Теперь, когда мы все выяснили, идемте? Вы знаете, куда.

Ксориэлль неохотно спустился вместе с Дэмми вниз на лифте на служебные уровни. Здесь он остановился, чтобы попытаться еще раз поговорить с ним, но Дэмми пустил быстрый импульс в свой центр боли, который по-прежнему был связан с чужаком. Ксориэлль отпер дверь безопасности — замок ее открывался лишь его личными альфа-ритмами — и пошел впереди вниз по узкой лестнице.

— Дамокл, здесь хранятся материалы, которые относятся к безопасности Согласия, но не имеют никакого значения или хотя бы интереса для тебя. Зачем тебе проблемы с могущественным аппаратом контрразведки Согласия без всякой пользы для себя? Ты похож на мелкого воришку, который лезет в местное отделение ФБР, чтобы украсть какую-нибудь мелочь.

— Зппттлт! — ответил Монтгомери. — Не тормозите, док. Давайте начнем с раздела Кью-2786.

Ксориэлль повернулся и дикими глазами уставился на своего бывшего ученика.

— Что... Как ты мог что-то узнать о разделе Кью?

— Да неважно, как. Главное, что я знаю. Идем дальше. Нет, тут направо.

— Дэмми, послушай, я умоляю тебя. Ты уже сделал нечто, в возможность чего я бы ни за что не поверил. Ты заставил меня провести тебя в сектор М. Понимаешь ли ты, что одного этого уже достаточно? Ты владеешь такими способностями, как ни один человек, и мог бы уйти жить в своем обществе и осуществить там все свои мечты. Даю тебе слово, что я отпущу тебя живым и невредимым в Чикаго и не стану преследовать. А также исправлю все записи, чтобы рассеять любые подозрения в нашем главном офисе. Это болезненный удар по моей гордости, но ты не представляешь никакой угрозы Согласию, так что совесть моя чиста. Ты вернешься домой, и я тоже.