Томас Тимайер: Дворец Посейдона

Это было явным преувеличением. По правде сказать, Оскар как был, так и остался просто слугой, но этого он не стал сообщать приятелям.

– Но почему именно ты? – настаивала Лена.

Оскар пожал плечами.

– Откуда мне знать? Я слямзил у него бумажник, и он решил, что я неплохо владею своей профессией. Но иногда у меня возникает подозрение, что за этим стоит что-то другое…

– Что ты имеешь в виду?

Оскар пожал плечами.

– Понятия не имею. Когда я заговариваю об этом, он только улыбается и дает уклончивые ответы. Ну и пусть. Что проку задавать идиотские вопросы, если тебе предлагают совершить кругосветное путешествие!

– Ребята, гляньте! – воскликнул Берт, тыча толстым, как сосиска, пальцем в газету. – Да тут же наш Оскар!

На газетной полосе рядом со статьей располагалась фотография. На ней были запечатлены четверо искателей приключений. Гумбольдт, одетый во все черное, в цилиндре и с тростью, Элиза – его чернокожая экономка в пестром платье, Шарлотта – белокурая племянница ученого, и сам Оскар в своем обычном наряде: твидовый пиджак, высокие кожаные ботинки и фетровая шляпа.

– Дружище, да ты стал настоящей знаменитостью, – восхитился Мышонок. – Настоящий франт. Как знать, захочешь ли ты с нами знаться через год-другой.

– Разумеется, захочу, – рассмеялся Оскар. – Слово чести. А теперь давайте-ка выпьем. Я угощаю!

После того как были поданы заказанные напитки, Оскар уселся поудобнее и продолжил рассказ о путешествии в Южную Америку. Он пребывал в центре внимания своей компании и наслаждался каждым мгновением. Перед ним стоял початый бокал сидра. Потребовалось немало времени, прежде чем он добрался до конца истории. Друзья смотрели на него широко открытыми глазами.

Вилли подал голос первым.

– Рехнуться можно, – выдавил он. – Потомки инков, которые живут на отвесных скалах и ведут войны с гигантскими насекомыми! Если бы я не видел своими глазами статью в газете, я бы подумал, что ты водишь нас за нос.

– И все же ты мог прислать хотя бы открытку! – проворчала Лена. – То, что ты не давал о себе знать, не очень-то любезно с твоей стороны.

Девушка надулась и уставилась в сторону.

– Согласен, – ответил Оскар. – Если бы я знал, что доставлю вам столько беспокойства, то перед отъездом непременно дал бы знать о себе. Но все произошло слишком уж внезапно. Я и сам все еще с трудом верю, что такое могло случиться со мной. Но теперь я снова здесь, и больше ничего подобного не случится, обещаю.

– Звучит так, словно ты угодил прямиком в рай. – Взгляд Вилли был полон восхищения. – Знаешь, если у тебя пропадет охота работать на того сумасшедшего типа, скажи мне, и я с удовольствием наймусь к нему.

– Никаких шансов, – заявил Оскар. – Ты так редко моешься, что тебя и на порог к нему не пустят.

– А если я все-таки искупаюсь?

– От запаха не избавиться с помощью мыла. Это как вторая кожа.

Грянул смех. Такие грубоватые шутки, как эта, были вполне в духе прежнего Оскара, и Вилли нисколько не обиделся.

– А эта… Шарлотта, кажется, довольно смазливенькая, – Лена пристально взглянула на него. Глаза у нее были замечательные – цвета лесного ореха.

– Ты так считаешь?

– А ты думаешь иначе?

– Ну, в общем, так оно и есть… – Оскар замялся. Когда он начинал думать о племяннице ученого, его сердце начинало учащенно биться. Шарлотта, конечно, не была красавицей, но было в ней нечто такое, что непреодолимо привлекало юношу.

– Во всяком случае, с ней довольно трудно общаться, – сказал Оскар. – Она стремится во всем оставить последнее слово за собой. Целыми днями она читает научные труды – в точности, как ее дядюшка. И она не тот человек, с которым можно весело болтать о пустяках.

– А Элиза? – поинтересовался Берт. – Что она собой представляет? Выглядит как-то необычно. И эта ее темная кожа…

– Эй, полегче! Никаких насмешек над Элизой, – резко возразил Оскар. – Она в полном порядке. И не забывай, что она гаитянская колдунья и может одним щелчком пальцев превратить тебя в жабу. Поэтому будь осторожен, в особенности с цветом ее кожи.

Он с мрачной серьезностью уставился на приятелей. Затем его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Ага! Попались!

Друзья с облегчением расхохотались. Как часто бывает среди обитателей городского дна, все они были чрезвычайно суеверны.

Оскар вскинул руку, чтобы заказать следующую порцию напитков. Сегодня Гумбольдт выдал ему пару марок на развлечения, и он был намерен в полной мере насладиться вечером с друзьями.