Томас Тимайер - Дворец Посейдона

По крайней мере, один из его приятелей оказался на месте. Вихрастый светловолосый паренек с оттопыренными ушами. Лицо Оскара осветила улыбка.

– Мышонок!

Мышонок оторвал взгляд от стакана, и его глаза округлились от удивления.

– Оскар?

– А то кто же!

Паренек уставился на него так, будто увидел привидение.

– Дружище, какая неожиданность! Ты жив! – Он вскочил и стиснул Оскара в объятиях – да так, что у того дух перехватило.

– Эй, эй, полегче! – отдышавшись, воскликнул Оскар. – Слушай, а почему здесь все говорят обо мне как о покойнике?

– Потому что все были уверены, что ты покойник и есть, – ответил Мышонок. – Ты где пропадал?

– Все расскажу потом. А где остальные? Разве сегодня не день встречи компании?

– Вообще-то, да, – хмыкнул Мышонок, – однако погода разогнала всех по норам. Но я позабочусь, чтобы снова всех собрать, уж ты положись на меня. Дождешься нас?

– Конечно!

– Сиди и не двигайся, я скоро вернусь!

Уже пробираясь к выходу, Мышонок крикнул трактирщику:

– Эй, Пауль, смотри-ка, кто вернулся!

Трактирщик, лысый толстяк в клеенчатом фартуке, топорщившемся на объемистом брюхе, радушно помахал Оскару.

– Рад снова тебя видеть, парень! Думаю, если кто так долго отсутствовал, его должна мучить жажда, верно?

– Можешь быть уверен.

– Как всегда?

– Точно, Пауль.

Спустя полчаса Оскар сидел в окружении старых приятелей: Вилли, Берта и, конечно, Лены, не сводившей с него глаз. Друзья ловили каждое его слово, каждый жест, пока он с мельчайшими подробностями живописал свое путешествие.

– Два месяца, – наконец произнес Вилли, качая головой. – Ты мог бы, по крайней мере, дать нам знать о себе. Мы тебя уже собрались хоронить. Ну, и где ты теперь обитаешь?

Вместо ответа Оскар толкнул через стол газету. Он знал, что ему понадобится нечто такое, чем он сможет подтвердить свою историю, которая и в самом деле звучала как причудливая небылица. Девушка взяла газету и развернула.

– Третья страница, – сказал Оскар. – И если можно, погромче, чтобы все могли хорошо расслышать.

Лене Полишински было, наверно, лет четырнадцать, хотя ее точного возраста Оскар не знал. За исключением его самого, она была в их компании единственной, кто умел читать и писать. У девушки были каштановые волосы с рыжеватым отливом, а улыбка никогда не сходила с ее лица. Она была невысокой, подвижной, как ласка, и обладала удивительной способностью двигаться совершенно беззвучно. Лена была новичком – в их компании она появилась всего полгода назад.

– «Возвращение ученого-загадки из Перу… – читала девушка, водя пальцем по газетной странице. – Доклад в университете завершился грандиозным скандалом».

– Что такое скандал? – спросил Вилли.

– Это греческое слово, – пояснил Оскар. – Оно означает ссору или большой переполох. Читай дальше!

– «Доклад Карла Фридриха фон Гумбольдта привел к скандальным последствиям, поскольку представители руководства Берлинского университета подвергли сомнению результаты экспедиции ученого и трех его спутников в Перу и отказали ему в дальнейшем сотрудничестве, – прочитала Лена. – Несмотря на это, эскизы и модели летательных аппаратов, которые фон Гумбольдт привез с собой, выглядели настолько убедительно, что несколько ведущих конструкторов – и среди них граф Фердинанд фон Цеппелин – взяли исследователя под свою защиту: „Я и секунды не сомневаюсь в том, что фон Гумбольдт действительно обнаружил в Перу неизвестное ранее племя, обладающее уникальными техническими навыками, и что летательные аппараты, которым был посвящен его доклад, вполне работоспособны. Лично я приобрел патент на одно из этих устройств и в скором времени намерен его реализовать“, – утверждает граф фон Цеппелин. Карл Фридрих фон Гумбольдт, в свою очередь, выступил с заявлением, что прекращает всякие контакты с университетом и намерен заняться исключительно предпринимательством. „Начинается новая эра, – сказал ученый. – Эра поступков и действий, а не болтовни. И Германия должна учесть это, если не хочет безнадежно отстать от таких держав, как Великобритания, Франция и Соединенные Штаты“».

Лена оторвалась от газетной страницы.

– А почему этот Гумбольдт взял на службу именно тебя?

– Возможно, потому, что я лучший в своем деле.

Оскар, напустив на себя важность, откинулся на стуле.

– Собственно, зовут его не Гумбольдт. Его настоящее имя Карл Фридрих Донхаузер. Но он утверждает, что является незаконнорожденным сыном натуралиста Александра фон Гумбольдта, ну, того самого, знаменитого. Но я думаю, что это, скорее всего, просто псевдоним. Я выполняю для него разные поручения, иногда он даже советуется со мной, а еще я помогаю ему в лаборатории. Я его правая рука, можно и так сказать. Не знаю, что бы он вообще делал без меня.