Пирс Энтони - Вар Палка

След существа шел по краю сердца радиоактивной зоны, никогда не отдаляясь более чем на милю от границы, установленной ненормальными. На основании этого Повелитель сделал один очень важный вывод: существо, за которым он охотился, не было привидением, вышедшим из полных ужасов глубин порченых земель, но животным их окраин, избегающим сильного радиоактивного излучения. Это означало, что существо можно догнать и поймать.

Два дня Повелитель шел по следу, который отыскивал чувствительный нос жизнерадостной гончей. Время от времени он делал привал, отдыхал и кормил собаку едой из своего рюкзака. Иногда Повелителю удавалось попутно подстрелить из лука кролика, и тогда он зажаривал добычу на костре целиком к общей с псом радости. Спал Повелитель на открытом воздухе, хорошо укрывшись с головой. Стоял конец лета, и теплого спального мешка для удобного ночлега было вполне достаточно. На всякий случай Повелитель нес с собой копье. Прогулка доставляла ему удовольствие, и он не спешил.

К вечеру следующего дня он настиг зверя. Гончая залаяла и рванулась вперед — но завизжала и поспешно вернулась к хозяину, весьма испуганная.

Существо стояло под большим дубом — в нем было около четырех футов роста, оно было двуногим и сгорбленным. Спутанные космы покрывали голову и лицо животного вплоть до самого носа. Слой густого меха был виден на его плечах. Его кожа, там, где она не была скрыта мехом — на голове, на его конечностях и туловище — серо-желтого оттенка, сплошь заляпанная грязью.

Но создание не было зверем. Это был человеческий ребенок — мальчик-мутант.

В руках мальчик держал изготовленную им самим грубую палицу. Наверняка он смастерил ее для того, чтобы напасть на своего преследователя, как только понял, что за ним началась погоня. Но огромные размеры появившегося человека испугали его, и только лишь рассмотрев его, он бросился наутек, смешно переваливаясь на кривых, уродливых ногах с мозолистыми ступнями.

Безымянный встал у дуба лагерем. Он уже давно подозревал, что грабитель полей был человеком или потомком человека, потому что еще ни одно из животных никогда не проявляло такой хитрости, ловкости и умения красться. Увидев мальчика своими глазами, он с удовольствием убедился, что не ошибся. Однако вместе с тем он понял, что теперь видит перед собой другую цель. Он больше не хотел убивать — ведь это был всего лишь мальчик, — и тем более вряд ли можно будет назвать великодушным, если он поймает ребенка и передаст на расправу и муки в руки разгневанных воинов-фермеров. Тонкий налет цивилизации в этом случае может оказаться сметен. Но, так или иначе, дело следовало довести до конца, потому как Повелитель не мог выпускать из виду собственных политических интересов.

Он принялся думать, напряженно, неторопливо, глубоко. В конце концов он решил, что заберет мальчика в свое собственное поселение, с тем чтобы паренек мог присоединиться к обществу людей, но без всякой со стороны этого общества предубежденности. Для этого потребуются месяцы, а может быть годы внимательных и безотрывных занятий.

Появились белые мотыльки. Повелитель забрался в спальный мешок, накрыл голову сеткой и отошел ко сну. Он не смог придумать никакого приемлемого способа защитить от мотыльков собаку, потому что пес вряд ли мог понять необходимость спрятаться на ночь в тесном и темном мешке. Повелитель от души надеялся на то, что пес не станет хватать пастью мотыльков и они его не тронут. Одновременно он подумал о том, каким образом удается выживать в порченых землях мальчику. Потом он начал думать о Соле — женщине, которую он когда-то любил, а сейчас вынужден делать вид, что любит. Он вспомнил Сола, своего друга, которого вынужден был отослать в горы, — человека, которому он с удовольствием отдал бы всю империю за одну только возможность снова странствовать с ним вместе и дружить с ним, не прибегая к решению споров в кругу при помощи силы.

С неторопливой грустью он думал о женщине из Геликона — своей настоящей жене и единственной любви, которую он никогда уже не увидит вновь. О чем эти мысли: о пустяках или о значительных вещах? Повелитель испытал боль. Потом он уснул.

На следующее утро погоня возобновилась. Собака провела ночь благополучно; похоже, мотыльки не нападали без причины. Возможно, после укуса они погибали, как это бывает с пчелами. Вполне вероятным могло оказаться, что человек мог не бояться их и спать ночью на открытом воздухе без опаски, лишь только проявляя к мотылькам особое внимание и почтительность. Это объясняло то, каким образом мальчику удалось выжить в таких условиях.