Борис Фрадкин - Настойка из тундровой серебрянки. Рассказы

- А вы сами кто?

Роман назвал себя.

- Ну, если вам интересно… Видите ли, когда Корней Васильевич начал заниматься исследовательской работой (он специалист по гидротурбинам), так он что заметил… Плёнка поверхностного натяжения - представляете? Прочность её оказалась разной, если вода горячая или холодная, чистая или загрязнённая. Как будто чего особенного? Но когда Корней Васильевич рассчитал прочность для идеальных условий, - Вероника встала на колени, голос её зазвучал таким торжеством, словно это она обнаружила изменения в прочности плёнки, а не Корней Васильевич, - оказалось, что эта прочность должна быть в тысячу раз больше, чем…

Вероника указала на реку, и Роман посмотрел туда же. Вода спокойно отражала звёздное небо.

- Что значит идеальные условия? - Роман перестал ощущать боль.

- Во-первых, воздух. Растворённый в воде воздух. Он делает её «рыхлой», пористой и потому текучей. А потом примеси. В основном механические включения, взвеси. По заданию Корнея Васильевича я и Лёка (это моя подруга) определили загрязнённость нашей городской водопроводной воды, уже прошедшей полную очистку и прозрачной на вид. Ужас! Знаете, сколько в ней взвеси? Восемьсот тысяч частиц на каждый кубический сантиметр! Сплошная грязь! После этого я целый день не могла пить водопроводную воду. А на каждой такой частице адсорбируются, то есть налипают миллионы молекул воздуха. И ещё - ведь вода растворяет абсолютно всё. Ну, одного больше, другого меньше. Так и на молекулах растворённых веществ, как рыбы-прилипалы, удерживаются опять-таки молекулы воздуха. Растворённые вещества, взвеси и, главное, воздух ослабляют силу сцепления между частицами воды.

Теперь Роман испытывал двойной интерес: и к тому, что рассказывала Вероника, и к тому, как она рассказывала, вся загораясь, окончательно не зная, куда спрятать ноги.

- Значит, если освободиться от всего этого… - поторопил он её.

- …Вода станет в тысячу раз прочнее. Она превзойдёт тогда по прочности лучшие сорта стали.

- Ого! Не преувеличивает ли ваш Корней Васильевич?

- Скорее преуменьшает. Да, да, можете поверить! Расчёт есть расчёт. И, кажется, кое в чём вы уже имели возможность убедиться, не так ли?

Роман, улыбаясь, потрогал свою шею. Голова всё ещё поворачивалась с трудом.

- Ну, хорошо, - согласился он. - И как же удаётся вам изгнать воздух из воды? С помощью того самого катионита?

- Да! Именно!

- А каков механизм его воздействия?

Вероника замялась.

- Видите ли, это пока секрет. Но вы же знаете, как с помощью ионитов морскую воду превращают в пресную.

- И из морской воды добывают золото.

- Да, да! И тут почти то же самое. Катионит - новый вид полимера. Сам-то он в воде не растворяется, ни в какие реакции не вступает. Но одним своим присутствием вызывает такие реакции, которые связывают между собой примеси и заставляют их выпадать в осадок. Проще говоря, катионит делает воду химически чистой.

- А воздух?

- А молекулы воздуха, лишённые своих подводных кораблей, выпрыгивают из воды, как пробки.

- Вот теперь мне кое-что ясно.

Они помолчали.

- Как удивительно получается, - словно забыв о присутствии Романа, девушка устремила глаза поверх его головы, на луну, и луна отразилась в её глазах фосфорическим блеском, - раньше вода для меня была что: самое обыкновенное, самое простое, изученное и переизученное вещество. И вдруг - столько загадок. Крепче стали… Это вода-то!

Она тряхнула своей стриженой головой и рассмеялась.

- А катионит, - спросил Роман, - какой он из себя?

- Вот, смотрите.

Вероника извлекла из кармана сарафана горсточку порошка, который при лунном свете казался тёмно-лиловым.

- Действие его пока очень кратковременно, - вздохнула она. - Минуты три - четыре - и в воде снова полно примесей, а значит, и воздуха. Вот когда мы добьёмся… добьёмся, чтобы получалось уж по-настоящему, вот тогда… - Девушка передохнула, сжала ладонь с катионитом и снова разжала. Кристаллы слабо замерцали лиловыми и красными искрами. - Нет, вы только представьте: люди смогут ходить по воде там, где им вздумается. Рюкзак за плечи - и по океану.

Девушка бережно, как драгоценные камешки, пересыпала порошок из одной ладони в другую. Роман не сводил глаз с искрящейся струйки. Он был производственник, человек завода, каждый день решающий сугубо практические задачи, но эта твёрдая вода задела его за самое живое. Он угадывал, какие необыкновенные перемены таят в себе исследования незнакомого ему Корнея Васильевича.