Вася Неторопливый - Экспресс отправляется в полдень

- А успеем?

- Успеем, - Ньют вздохнул и зачем-то добавил: - Комфорта не будет, конечно, но зато незаметно.

Оставив животных пастись на опушке, друзья отправились окольными путями к станции. Хуже всего оказалось то, что поле по другую сторону дороги оказалось убранным. Там даже мыши не спрятаться. Пришлось сделать крюк и подползти как можно ближе по покосу. Колдырь скомандовал:

- Ждем здесь.

Это было разумно, конечно. С большого расстояния никто не обратит внимания на залегшие фигуры. Мало ли чего в поле оставили крестьяне? Вот только бежать надо будет быстро. Большим минусом было и то, что лежать пузом на покосе совсем не сахар. Стебли кололи через одежду. Все чесалось так, как будто по коже ползали блохи. Ньют шипел сквозь зубы и время от времени ворочался. Сима тоже страдала. Ей пришлось даже хуже: ткань одежды была тонкой.

Когда на горизонте показалось едва заметное облачко пара, Ньют с облегчением вздохнул: пытка подходила к концу. Состав серебристой змеей вползал на станцию. Колдырь кашлянул:

- Ты расскажи, чего к чему.

Ньют кивнул и принялся объяснять, не отрывая взгляда от происходящего вдали:

- Когда паровоз поравняется во-о-он с той колонной, начальник приготовится наблюдать за высадкой-посадкой, а проводники пройдут по вагонам к дверям. Затем машинист остановит паровоз и пойдет к стенду. Кочегар сразу начнет проверять катки с этой стороны. Когда она уйдет, можно будет бежать. Как раз проводники будут торчать на платформе.

- А пассажиры?

- Им все равно. Может быть, кто-то опаздывает. Да мало ли... Вот, смотри теперь внимательно.

- Ага, вижу. Вроде уходит...

- Сейчас... За паровоз завернет и... Все, побежали!

Они побежали. Сердце рвалось из груди, в висках стучала кровь. Ньют отгонял от себя разные дурные мысли о случайностях и превратностях судьбы, из-за которых рутинная процедура остановки состава на станции может пойти не так. Казалось, вот сейчас объявятся полицейские, вызванные каким-нибудь бдительным пассажиром, и начнут стрелять в бегущих. Ведь вот он, поезд, рукой подать! Они как на ладони и практически беззащитны, задыхающиеся после безумного рывка. Последние метры! Все! Добежали! Ньют коснулся ладонью теплого металла тендера. В тот же момент, словно ожидая касания, зашипел пар, катки скрипнули, паровоз дернулся. Немного опоздали. Придется поспешить.

- Смотрите и делайте как я.

Как когда-то в шебутной юности, Ньют, быстро перебирая ступени, взобрался на тендер и, подтянувшись, пополз по обтекателю. За ним двигалась Сима. Паровоз набирал ход. Ньют свесился с обтекателя. Оттуда было видно, что Колдырь едва успел схватиться за ступеньку и теперь брыкался, стараясь освободиться от запутавшегося плаща. Но ткань плотно обвила ноги и только хлопала на ветру. Схватив Симу за руку, Ньют буквально втащил девушку на крышу и закричал, стараясь перекрыть шум ветра:

- Ползи дальше, там полегче будет!

У Колдыря же дела были совсем плохи. Он застрял. Нечего было и думать пытаться втащить бедолагу на обтекатель: слишком тяжело и неудобно, а сам бродяга освободиться не мог. Колдырь держался из последних сил. Если разожмет пальцы, то тело под вагонами тут же превратится в фарш. А если помедлить со спасением, то кочегар скоро заметит висящие на тендере фигуры, когда пойдет за горючим. И наверняка поднимет тревогу. В запасе оставалась буквально пара минут.

Ньют спустился на ступеньку выше той, на которой виднелись побелевшие пальцы Колдыря. Изогнувшись, машинист ухватился руками за изгиб арматуры. Практически на руках он спустился на уровень сцепки. Тщательно рассчитав, Ньют прыгнул, ухватившись руками за кабель. Чудом удержав равновесие на дергающейся сцепке, машинист словно бы упал вперед, к лестнице. Держась за ступеньку правой рукой, левой достал нож и принялся нещадно кромсать ткань. Острый клинок оставлял от плаща лохмотья. Несколько взмахов, и Колдырь смог подтянуть ногу. Спустя несколько секунд бродяга бодро поднялся по лесенке. Ньют убрал нож, схватился за ступеньку двумя руками и перевел дух. Теперь надо сообразить, как действовать дальше. Выбраться отсюда самому оказалось совсем непросто. Нельзя просто так подтянуться: слишком близко стремительно летящая под вагоны поверхность. Проклятье! Придется ждать остановки. Неожиданно перед носом вдруг пролетела веревочная петля. Потом снова. Лассо Колдыря! Быстро мужик соображает что к чему! Ньют с третьей попытки поймал петлю и тут же снова ухватился за ступеньку. Правая рука уже онемела от напряжения. Веревка пошла вверх, натянулась. Положившись на друзей, Ньют отпустил ступень и позволил петле затянуться на руке. Потом, повиснув, он отпустил ступеньку совсем. Ноги соскользнули со сцепки, но не достали до земли: кто-то вовремя поддернул лассо. Запястья теперь жгло так, что на глазах навернулись слезы. Но зато опасность попасть под поезд уже не грозила. Ньют взглянул вверх: Колдырь повис на обтекателе и держал веревку. Раскачавшись между тендером и вагоном, машинист сумел все же мыском сапога зацепить планку ступени и прильнул к лестнице. Подниматься было больно. Из рваных ран на руках сочилась кровь. Выбравшись на крышу вагона, Ньют лег на спину и, глубоко дыша, старался подавить приступы тошноты. Сима положила ему под голову что-то мягкое и привязала обрывками плаща к планкам. Ньюту вяло подумалось, что с руками плохо получилось, неудачно. Хотя... Главное было сделано: они на крыше вагона поезда, который бодро шел на юг.