Сергей Жемайтис - Плавающий остров

- Очень!

Биата с Костей ждали нас на берегу океана. Ветер нес мельчайшую водяную пыль. Лицо, руки, волосы покрылись тонким налетом соли. В отдалении, среди волн, вылетели дельфины, наверное Тави или Протей, они издали следили за нами и сейчас давали знать о себе. Мы приветственно подняли руки, и они, салютуя, выпрыгнули одновременно и скрылись за голубоватым гребнем.

- Я отвыкла от земного ветра, - прокричала Биата, - там неощутимый ветер. Солнечный… Из центра Галактики и еще из миллиарда галактик.

У Веры загорелись глаза:

- Вы слышали, как она сказала? Прямо как Мефодьич!

- Мне надоел ваш ветер! - крикнул Костя. - Я бы охотно посидел в затишье. Идемте. Здесь есть хижины. - Не дожидаясь нашего согласия, он пошел к рощице пальм. Пальмы росли очень густо: так много здесь побывало любителей уединения. За стеной пальм можно было говорить, не напрягая голосовых связок.

- Мы не будем сажать новые деревья, - сказала Биата, - их здесь и так слишком много. Смотрите, какие они тонкие, сколько сломанных и сухих.

- У меня есть другое предложение, - сказал Костя, - мы можем оставить о себе память, добиться популярности и даже славы немного иным путем.

- Здесь? - спросила Вера.

- Не сходя с острова!

- Заманчивая перспектива, - улыбнулась Биата, - но сильно пахнет авантюрой. Ты хочешь срубить рощу?

- Да сохранит меня Великий Кальмар от такого преступного шага! Дело проще: надо снять все дощечки со стволов, сложить в кучу и написать, что всю эту работу проделали мы.

- Ты нездоров, Костя, - сказала Вера. - Откуда, какими ветрами заносит в твою голову такие идеи?

- Сам не знаю и пытаюсь объяснить. Наверное, во мне сильна генетическая память предков. Сколько они совершали деяний, как говорит наш учитель, которые не поддаются объяснениям!

Вера покачала головой, глядя на Костю, и уже другим тоном сказала:

- В этом наивном обычае есть глубокий смысл. Где-то я прочла древний афоризм: «Кто не убил врага, не родил сына и не посадил дерево, тот прожил свою жизнь зря». Посадить дерево, оставить после себя хотя бы такой след - уже в этом есть оправдание жизни. А дерево - воспоминание о счастье. Ведь это так хорошо!

- Прекрасный обычай, - согласилась Вера. - Как жаль, что здесь нет места! А сажать дерево, чтобы оно погибло или выросло вот таким чахлым, нельзя.

- Да, нельзя, - поддержал Костя. - Что толку в чахлой памяти. Давайте слетаем в Калифорнию и посадим там секвойи, а потом опишем параболу и спустимся в Кении и посадим по баобабу… Вот и замок влюбленных!

Закрытый от ветра рощей кокосовых пальм, стоял крохотный домик, обращенный фасадом к лагуне. Домик в стиле русской избы. Какие-то любители уединения срубили из стволов пальм и покрыли пальмовыми листьями.

- Какая прелесть! - воскликнула Биата. - Из настоящего дерева!

- Из памятных стволов, - поправил Костя. - Интересно, кто архитектор?

Единственное окно во всю стену было раздвинуто, дверь гостеприимно распахнута. На полу хижины, выстланном плитами кораллового известняка, сидел очень легко одетый бородатый мужчина неопределенного возраста и вертел в руках универсальный туристский агрегат, по идее конструкторов обязанный снабжать электроэнергией и для приготовления пищи, и для освещения и прочих нужд во время путешествий. Вообще такие приспособления ведут себя сносно, если придерживаться хотя бы половины необходимых указаний, перечисленных в инструкции.

Бородатый человек сверкнул на нас черными глазами и белой полоской зубов и вместо приветствия прорычал:

- Проклятый механизм!

В углу, спиной к нам, на походном мешке сидела полная женщина небольшого роста и внимательно рассматривала свое лицо в довольно большое зеркало, прикрепленное к стене.

- Как я почернела! Меня никто не узнает. Но где мой крем?

- Я выброшу ее в лагуну! - Бородатый человек с надеждой посмотрел на нас с Костей. - Все время падает напряжение, на этой плитке можно сидеть, она не дает света, не бреет. Видите, на кого я стал похож? А за нами прилетят только через неделю.

- Я говорила тебе, что надо было взять прибор на солнечных батареях, - сказала женщина.

Биата и Вера извинились за нечаянное вторжение и отошли от дверей. Нас с Костей удерживал умоляющий взгляд мужчины.

Костя присел рядом с ним на корточки, взял прибор, осмотрел, пощелкал кнопками и вынес приговор:

- Он свое честно отработал.

- Я это чувствовал.

- Нет, нет, - сказала женщина, - так нельзя! Трое мужчин - и не можете исправить такой примитивный прибор!