Александр Беляев - Полное собрание произведений в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

…Недалеко отсюда стоят две ганзейские «когти». Всего каких-нибудь три-четыре столетия отделяют постройку этих кораблей от того времени, когда впервые вышло в море вот это суденышко. Но посмотрите, какой прогресс!..

Сопровождаемая Людерсом экскурсия, переходя с палубы на палубу, направилась к ганзейским кораблям четырнадцатого столетия.

— Эти почтенные купеческие суда были сооружены не только для торговых целей, но и для борьбы с разбойничьими судами норманнов, одно из которых вы видели. Обратите внимание: подобно скандинавским судам, «когти» имеют возвышения на носовой и кормовой части. Здесь помещались катапульты и даже огнестрельные орудия. Поверхность парусов увеличилась. Управление судами, ввиду сильного давления на паруса, производилось уже не веслом, а рулем, прочно укрепленным на ахтерштевне. Эти суда свободно бороздили поверхность Средиземного моря… Вы не устали? — спросил Людерс Вивиану, заметив, что она слушает его рассеянно.

— Нет, — ответила Вивиана, — я просто задумалась.

— О чем?

— О жертвах моря, о всех этих драмах…

— Эти жертвы и драмы, мистрис Гатлинг, все уменьшались с прогрессом судостроения. Поглядите на эту португальскую каравеллу. На таком вот судне Колумб отправился в свое путешествие в неведомые страны. Эти каравеллы, в сущности, заканчивают собой «героический» период мореплавания. Девятнадцатый век принес с собой применение пара как нового могучего двигателя. Морские путешествия сделались безопаснее и… скучнее. Если вы не устали, пройдем к западному берегу нашего Острова. По странной игре случая туда приносило течением почти исключительно паровые суда. Вы увидите там дедушку пароходов — небольшой колесный пароходик «Саванна», выстроенный в тридцатых годах девятнадцатого века. Он имеет всего тридцать метров длины. А в сороковых годах прошлого столетия был выстроен уже первый винтовой пароход из железа. В нем были заложены уже все начала современного кораблестроения.

Вивиане не хотелось обижать Людерса, но хождение по зыбким мосткам и косым палубам Острова утомило ее, хотя она и не желала в этом сознаться. Притом история пароходостроения не слишком интересовала ее. Ее муж сам был корабельным инженером. У него было много книг по кораблестроению и много моделей.

— А не отложить ли нам прогулку на кладбище пароходов? — спросил Симпкинс, которому хотелось скорее вернуться к себе и обдумать план, созревший в его голове.

— Пожалуй, — согласился Гатлинг. — Времени у нас еще много, и мы успеем не спеша осмотреть все достопримечательности Острова.

— Ну что ж, — несколько разочарованно сказал Людерс. — Отложим.

Он проводил гостей и, распростившись на полпути с ними, вернулся к себе.

— Этот Остров Погибших Кораблей, — сказала Вивиана мужу, возвращаясь от Людерса, — может быть назван Островом Ужасов. Едва ли есть на земном шаре другое место, где на таком небольшом пространстве было бы сосредоточено столько человеческого страдания…

А Симпкинс, отстав от Гатлингов, медленно направился к югу и долго смотрел на «Сивиллу» — полуразрушенный корабль. В этот день, отговариваясь головной болью, Симпкинс даже не явился к обеду. Золото лесного бога занимало все его мысли. Он достанет это золото во что бы то ни стало!

Симпкинс не мог дождаться ночи и, как только стемнело, стал собираться в путь. Он взял вместительный дорожный мешок, электрический фонарь, большой нож и веревку — с револьвером сыщик никогда не расставался — и вышел из каюты.

Яркие звезды усеяли небо. Пахло сыростью, гнилым деревом, водорослями, немного дегтем — обычный запах Острова, становившийся к ночи сильнее. Было тихо. Все уже спали, кроме двух часовых у резиденции губернатора. Симпкинс шел уверенно — он уже хорошо изучил Остров — и скоро был у цели. «Сивилла» стояла всего в двух метрах от сплошной массы кораблей, составлявших Остров. Симпкинс отодрал большую доску с палубы баркаса и перебросил на «Сивиллу». Осторожно ступая, он перешел на ее борт. При первом прикосновении перила обломились.

«Ого, здесь надо быть осторожным!» — подумал Симпкинс. Доски палубы полусгнили. Нога мягко ступала по этому гнилью. Симпкинс дошел до сломанной мачты, привязал к ней веревку, другой конец которой находился у пояса, зажег фонарь и стал медленно спускаться вниз по почти отвесной лестнице. Чтобы ступени не обломались, он не ступал на них, а съезжал всем телом. Здесь пол был как будто прочнее. Но надо было опуститься еще ниже — в трюм.