Максим Колесников - Вовремя

На стоянке, по раннему времени практически пустой, меня уже ожидала приплясывающая от нетерпения Лиззи.

- Павлик, прыгай в элкар, до Одеона путь не близкий, - вместо приветствия сообщила мне девушка.

- Назовешь меня Павликом еще разок и поедешь на лекцию в гордом одиночестве, - ответил я, садясь тем не менее в элкар.

Мы ехали по пустынным, но уже потихоньку оживающим улицам города. Воздух как будто звенел в первых утренних лучах поднимающегося из-за горизонта ноябрьского солнца.

- Ты не знаешь, что-нибудь по погоде решали в последнее время? - мне было лень лезть в коммуникатор и поэтому я решил расспросить Лиззи.- Сегодня будет тепло, как я понимаю.

- Да, сегодня нас ожидает теплый и солнечный денек, так что запаришься ты в своем костюме, - ответила Лиззи. - На последнем голосовании решили, что дождик следует устроить завтра, а то какая осень без дождя? Так что если куда-то соберешься - не забудь зонт.

До Одеона путь не близкий и я, выяснив что хотел, честно собрался немного прикорнуть, как вдруг Лиззи спросила: "Паш, а ты не считаешь, что в нашей жизни стало слишком много предсказуемого?"

Видимо сегодня Элизабет поставила перед собой цель - не дать мне поспать.

- Что ты имеешь в виду? - я все-таки решил поддержать беседу.

- Ну, знаешь, у нас все по плану - все вовремя! Если нам нужно куда-то, то мы заказываем элкар, указываем пункт назначения и управляющий интеллект рассчитывает все так, чтобы мы не опоздали. Если предстоит дальня поездка - заказываем флаер. Погоду определяем голосованием и всегда точно знаем, брать ли с собой зонт... Пропадает романтика, что ли... Мы вот с тобой, например, не промокнем под дождем опоздав куда-нибудь и застряв в чистом поле...

- Да, это было бы очень романтично, согласен, - я поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, - еще очень романтичны многокилометровые пробки и переполненный рейсовый общественный транспорт. Сам я его, конечно, не застал, но отец рассказывал, что когда он был маленький, все это еще было!

Видимо поняв, что моя черствая душонка не способна оценить ее романтические устремления, Лиззи уставилась в окно и молчала до самого конца пути.

Одеон предстал перед нашим взором внезапно. Сооружение было построено в низине и вобрало в себя черты традиционных античных театров и других культурных построек той эпохи. Облицованный розовым мрамором фасад скрывал за собой помещение в виде полукруглого амфитеатра нисходящего к орхестре, на которой, собственно, и предполагалось размещаться выступающим.

Перед входом собралась внушительная очередь из желающих приобщиться к знаниям. И не лень же людям! Внезапно из толпы меня окликнул смутно знакомый голос:

- Павел? Это ты? - навстречу мне вышел рослый мужчина моего возраста.

- Денис? Привет! - мне понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать в этом здоровяке однокурсника - Дениса Воеводина. - Тоже на лекцию?

- Решил послушать, - ответил Денис, пожимая мне руку и улыбаясь Лиззи.- Не представишь нас?

- Обязательно. Лиззи - это Денис, мой однокурсник и товарищ, - я сопроводил свои слова жестом, - а это - Элизабет, моя подруга, журналист и просто хороший человек!

- Привет, Денис, - вступила в разговор Лиззи, - ты работаешь вместе с Пашей?

- Да, буквально на днях перевелся из Стокгольма, - Денис не терял времени и протискивался вперед, - вчера была первая смена.

- Ничего себе! А ты знаешь, что Пашу отстранили? - у меня такое ощущение, что Лиззи на меня немного обиделась.

- Никто меня не отстранял, - пояснил я, увидев недоумение в глазах Дениса, - мне дали дополнительное время для отдыха...

Удивительно, но первые ряды еще не были заняты и мы с комфортом разместились на ступенях амфитеатра в десяти метрах от трибуны лектора.

Лекция началась вовремя - профессор Эпштейн появился перед слушателями ровно в восемь часов - я помню, он всегда был пунктуален. Нужно признать, что он и раньше отличался импозантным внешним видом, сейчас же, по прошествии двадцати лет, не обрюзг и не расплылся, а напротив - приобрел какую-то особенную степенность. Среднего роста с правильными чертами лица и светлыми с легкой проседью волосами, аккуратной бородкой-эспаньолкой - профессор являл собой хрестоматийный образ успешного ученого, если и не постигшего, то приблизившегося к пониманию многих тайн вселенной. Картину дополнял клетчатый костюм-тройка, очень модный лет сто пятьдесят-двести назад.

- Время! Что мы знаем о времени? - без предисловий произнес профессор звучным голосом. - Сегодня я с уверенностью могу сказать, что мы вплотную приблизились к пониманию этого явления не только с философских, но и с естественнонаучных позиций. Природа времени, его свойства интересовали нас, как я думаю, на протяжении всего существования человечества...