Макс Мах - Командир Браге

– Господа, – сказала она с легкой усмешкой, – баба на Флоте, разумеется, невидаль, но не до такой же степени!

Теперь взгляды офицеров сконцентрировались на Лизиной «Полярной звезде», и истина открылась перед ними во всей своей строгой простоте.

– Браге! – сказал, вставая из кресла, каперанг. – Ну, надо же! А я-то грешным делом… Впрочем, глупости! Разрешите представиться, капитан Куролесов Матвей Ильич.

– Рада знакомству! – в тон ему ответила Лиза. – Браге Елизавета Аркадиевна.

– Ломов, – представился второй капитан, – Игнатий Львович.

– Так вы, значит, снова в строю? – Вопрос, что называется, напрашивался, вот Ломов его и задал.

– Выходит, что так, – усмехнулась Лиза, доставая папиросы. – Вы, господа, на «волховах» служите или на «псковах»?

– Значит, вы Елизавета Аркадиевна на «Вологду» назначены, – кивнул Куролесов. – Я к тому, что в Юрьеве сейчас только три крейсера стоят: «Мста», «Онега» и «Вологда». «Мстой» командует Игнатий Львович, «Онегой» – аз грешный, но о вашем назначении мы не осведомлены. Остается, «Вологда». Первым помощником, чаю?

– Командиром, – Лиза прикурила от серной спички и села в кресло.

Мужчины постояли еще немного и тоже сели. Молча, что характерно. По-видимому, переваривали услышанное.

– Серьезный карьерный рост, однако, – сломал, наконец, паузу Куролесов. – С истребителя на крейсер…

– Понимаю ваши сомнения, господа, – пыхнула папиросой Лиза, – но ничем не могу помочь. Таково решение управления кадрами. И к слову. Если я это и заслужила, то не в койке. Рылом не вышла, да и сисек подходящих не отрастила.

Мужиков от ее хамоватого цинизма ощутимо тряхнуло, едва ли не повело, однако оба были авиаторы, и этим все сказано.

– И в мыслях не было! – всплеснул руками каперанг. – Но мордой об стол вы нас знатно приложили!

– Да уж! – ухмыльнулся Ломов. – Эк, вы нас, Елизавета Аркадиевна!

– Ну, извиняйте, господа, я женщина простая, говорю без затей…

– Спасибо, баронесса, – улыбнулся Куролесов. – Мы все поняли!

– Тогда позвольте проставиться, как новоприбывшей.

– А вот это по-нашему, – кивнул Куролесов. – Закончим здесь, махнем в Юрьев, там есть пара мест, где подают всю ночь.

– Не надо в Юрьев, – кивнула Лиза на свой баул. – Виски пьете, господа капитаны?

– Ну, точно не стошнит, – хмыкнул каперанг. – А что у вас там, если не секрет?

– «Макмиллан» 1915 года. Презент от друга.

– Так если презент… – начал было Ломов, но Лиза его остановила:

– Друг презентовал мне ящик, так что не обеднею!

Но разговор развития не получил: командиров крейсеров пригласили в кабинет комбрига.

– Проходите, господа! Присаживайтесь! – контр-адмирал Житьин встретил их посередине просторного кабинета, предлагая сесть не за стол для совещаний, а в креслах, расставленных вокруг круглого низкого столика в углу. – Рад вас видеть, Елизавета Аркадиевна! Как раз вовремя! – улыбнулся он Лизе и сразу же перешел к делу.

– Хочу поговорить с вами приватно, господа. Видите ли, я взял на себя смелость вызвать сюда ваших старших навигаторов и первых помощников. Но они прибудут несколько позже, так что у нас есть немного времени…

Вступление комбрига Лизе не понравилось, остальным – судя по выражению лиц – тоже.

– Выпить не предлагаю, – Житьин сел в кресло, обвел всех мрачным взглядом. – Чаю хотите?

Но никто ничего уже не хотел.

– Как считаете, будет война?

«И это он спрашивает нас на третий день мобилизации?»

Лиза не слишком хорошо разбиралась в политике. Ей это было как-то ни к чему. Поэтому сказать, что она точно знает, из-за чего весь этот сыр-бор, значило сильно погрешить против истины. Она была не по этой части. Обе-две: и та Лиза Браге, которая летала на штурмовике, и уж тем более нынешняя. Она офицер. Отдадут приказ, и хоть трава не расти. А отчего и зачем, это пусть в Адмиралтействе рассуждают или в Думе. Это их прерогатива – решать.

– Вообще-то, если хотите знать мое мнение, Борис Александрович, – нарушил молчание каперанг Куролесов, – войны не будет. Если, конечно – тьфу, тьфу, тьфу! – у кого-нибудь палец на спусковом крючке не дрогнет. Война киевлянам не просто не нужна, она им на данный момент во всех смыслах противопоказана. И потом, в чем сакральный смысл этих убогих телодвижений?

– Полагаете, бессмыслица? – прищурился Житьин. – Но ведь Дмитрий Олегович в своем послании Большому Сходу нам определенно угрожал, разве нет?

– Пар выпускал, – пожал плечами каперанг. – На публику работал. У него же там, в Сходе, милитаристов больше трети, да еще эти… которые за Великую Русь. Должен соответствовать.