Орасио Кирога - Вампиры пустыни [Том I]

В ту минуту я не совсем понимал, что происходит вокруг. Знал только, что опасность позади и передо мной открылся путь к спасению. Калека, хорошо понимая, в какой ужас она меня привела, терпеливо ждал, пока я поднимусь на ноги. Но все было как в тумане. Я казался себе совершенно беспомощным, тело не подчинялось мозгу. Видя мое состояние, он подошел и поддержал меня здоровой рукой. Встал я с большим трудом, потому что совершенно не чувствовал под собой ног и, только благодаря поддержке своего спутника, каким-то образом добрался до двери.

Никто не обронил ни слова, если не считать тех двух фраз, что чуть раньше произнес калека. С порога комнаты я еще раз обернулся на миссис Тиерс, ухватившись для равновесия за косяк. Она не шелохнулась. Обуявшая ее страсть затмила для нее все, лишив способности думать или чувствовать что-либо еще. На лице миссис Тиерс не было ни намека на смущение — ничего, кроме слепой жажды вернуть добычу, которую у нее отобрали. Даже здесь, на другом конце комнаты, ее глаза искали мои с тем же отчаянным голодом. Но теперь она вызывала во мне лишь содрогание. С помощью калеки, все еще поддерживавшего меня, я покинул ее дом.

Остаток вечера плохо сохранился в памяти. Знаю, что меня довели до дома. Калека и кто-то третий уложили меня в постель. Не знаю, кем был этот человек и где он к нам присоединился. Ту ночь я провел в полуобморочном состоянии, да и весь следующий день пластом пролежал в кровати, ни с кем не разговаривая и не испытывая тяги к общению, только сказал женщине, которая убирала у меня в комнатах, что не нуждаюсь ни в помощи, ни в пище. В сумерках эта добрая женщина появилась снова, и еще раз — глубокой ночью. Но я слабо сознавал, что вокруг происходит, и ничего не хотел. Даже говорить было трудно.

Я не вставал с постели семь дней, все рождественские праздники. Почти ничего не ел, мало говорил и мыслил не очень четко. Наконец, на следующий день после Рождества, отыскав в себе храбрость и силы, я набросился на гору почты, что продолжала расти на столе в моей комнате. Казалось бы, почерк миссис Тиерс должен был попасться хотя бы на одном конверте, но тут меня ожидало разочарование. Однако, повинуясь безотчетному порыву, я открыл первый конверт, адрес на котором был надписан незнакомой рукой. В нем лежала только газетная вырезка:

«Вчера на Гресмер-Кресцент 19, в доме миссис Уолтер Тиерс, вдовы покойного Уолтера Тиерса, эсквайра, произошла прискорбная трагедия. Вечером миссис Тиерс, двадцати шести лет от роду, как обычно, удалилась к себе почивать. Утром она не ответила на стук прислуги и горничная, зайдя, почувствовала сильный и странный запах. Испугавшись, она выскочила за дверь и привела другую служанку. Обе вошли в комнату и обнаружили мертвое тело миссис Тиерс и перевернутую бутылку хлороформа неподалеку от ее подушки. Вне всяких сомнений, произошел несчастный случай, и никакого расследования не проводилось. Обращает на себя внимание странное совпадение: это уже вторая смерть в доме за неделю. В прошлый понедельник от сердечного приступа скоропостижно скончалась служанка, работавшая в доме. Ее похороны состоялись вчера вечером, и миссис Тиерс на них присутствовала».

К заметке был прикреплен листок с датой выхода вечерней газеты, откуда ее вырезали: «Пятница. 19 декабря». Значит, это произошло неделю назад, на следующий день после того ужасного вечера. Похороны, наверное, уже состоялись.

Как я уже говорил, почерк на конверте был незнакомым, но я догадывался, от кого могло прийти это письмо, и после того, как оно пролежало у меня годы, неожиданно получил подтверждение тогдашних догадок. Месяца полтора назад мне стало известно, что я назначен душеприказчиком покойного Джеймса Ливингстона из Херефорда. Джеймс Ливингстон? Имя мне ничего не говорило. Подозревая, что здесь закралась какая-то ошибка, я зашел в контору поверенного, от которого узнал эту новость.

— Нет, никакой ошибки, — заверил меня он. — Я сам составлял завещание, и мистер Ливингстон дал мне указание обратиться к вам. Говорите, вы его вообще не знали? — Он задумчиво нахмурился. — Это определенно странно, потому что он вас знал. Вы едва ли смогли бы его забыть. Мистер Ливингстон был калекой: правую сторону тела чуть ли не полностью парализовало.

Пер. М. Фоменко

Знаменитый врач и известный деятель Общества психических исследований [29] … Общества психических исследований — Общество психических исследований — основанная в 1882 г. и существующая по сей день организация, ставящая целью научное исследование паранормальных явлений. Среди ее основателей был ряд знаменитых ученых своего времени. задумчиво раскуривал трубку. Дело было вечером, в 1931 году.