Анастасия Быкова - Еще раз с чувством [СИ]

Алек отбрасывает со лба челку и вытирает пот, оставляя на коже следы крови. Может, сейчас он и похож на мясника, но ему плевать.

— Ты сотрудничал ещё с моим отцом, Гэрри, — ледяные нотки в голосе заставляют привязанного к стулу мужчину задрожать. — У тебя был кредит доверия, которым почти никто не может похвастаться.

— Алек, пожалуйста, — разбитые губы подчиняются с трудом, и извинения похожи на помехи в неисправном телевизоре. — Я не хотел.

— Единственное, что я требовал: отсутствие лжи. А это — ложь.

Лайтвуд замахивается для очередного удара, который, возможно, мог стать последним для Гэрри, но в этот момент за его спиной раздается тихое потрескивание.

Алек закусывает губу и старается сдержать счастливую улыбку. Сбоку хлопает дверь — Джейс и Саймон не любят мешать, когда появляется Он — а Гэрри начинает трясти еще сильнее.

— Снова мараешь руки, Александр? — ласковый, завораживающий голос мягко касается затылка и вызывает волну мурашек.

— Мне это нравится, ты же знаешь, — он не оборачивается. Только опускает руки и, не сдерживая себя, улыбается.

— Знаю. Поэтому мне так нравишься ты, — Магнус резко разворачивает Алека к себе и налетает на его губы. Не поцелуй, а почти звериный укус, грубый, причиняющий боль, но невероятно сладкий.

Бейна не было целых три дня, они успели друг по другу соскучиться.

Зубы стукаются о зубы, языки сплетаются, руки хаотично двигаются по спине, плечам и предплечьям в отчаянном порыве оказаться ещё ближе и превратиться в единое целое. Нигде Алек не чувствует такой силы, наполняющей каждую клеточку тела, как рядом с Магнусом. Сила, смешанная с желанием.

— Не убивай его, — Бейн отрывается от губ Лайтвуда и тяжело дышит. — Долгим партнерством не разбрасываются, а после случившегося его верность станет образцовой.

Алек бросает взгляд за спину и брезгливо рассматривает тело Гэрри, который всё же потерял сознание от боли или шока, испытанного при возникновении Магнуса.

— Уверен?

Бейн чуть щурится, обхватывает ладонь Алека и подносит её к губам. Предвкушающе причмокивает губами, прежде чем втянуть в рот подушечку указательного пальца, чуть прикусив зубами фалангу. У Лайтвуда разве что коленки от этого не подкашиваются.

Теплый влажный язык обводит подушечку пальца, слизывает кровь, и Магнус прикрывает глаза, смакует и наслаждается чужой жизнью в этой бордовой жидкости.

— Уверен.

Алек чуть замедленно кивает, лихорадочно облизывает свои губы, но даже не замечает этого, потому что не может оторвать восхищенного взгляда от прекрасного воплощения тьмы, стоящего напротив. Если Бейн говорит, что убивать не стоит, значит, так оно и есть. Его советы всегда приводят к отличным результатам.

— Пойдём отсюда. Скажи своим привести Гэрри в порядок, а ты заслужил отдых. Но сначала…

Магнус пробирается пальцами под край футболки и проводит ладонью по боку Алека. Рана под бинтом затягивается.

У Алека не было дьявола, только его сын. Тот, кого он подчинил себе.

Тот, кому подчинился сам.

Мистер Пол Джонсон напевает под нос и подпрыгивает от нетерпения, доставая из внутреннего кармана длинного коричневого пальто связку с ключами. Сегодня его не раздражает громкая музыка из квартиры сверху, под которую только дьяволам на балу плясать, и даже потертая плитка лестничной клетки не кажется удручающей.

Он заходит в квартиру в наилучшем расположении духа.

— Котик, это ты? — высокий, почти фальцетом, голос жены доносится с задымленной табачным дымом кухни.

— Я, милая.

Мистер Джонсон захлопывает дверь и наклоняется, чтобы развязать шнурки на ботинках. Со стороны длинного коридора доносится шарканье мягких розовых тапочек по паркету. Высокая, худосочная миссис Джонсон приближается к мужу, принимает пальто у него из рук, при этом испепеляя, наверное, тридцатую сигарету за день, и делает очередную затяжку.

— Как работа?

— Отлично, просто отлично, дорогая, — мистер Джонсон подхватывает жену на руки и, хихикая, кружит её. — Я так тебя люблю.

От удивления она выпускает сигарету из желтовато-бледных пальцев.

— Пол, ты с ума сошел? А если ковёр загорится? — миссис Джонсон бьёт мужа по плечам и пытается вырваться.

— Ну и пусть загорится! Мы с тобой теперь знаешь, как заживём? — мистер Джонсон счастливо улыбается, демонстрируя все двадцать восемь своих зубов, половина из которых блестят позолоченными коронками.