Андрей Валентинов - Локи

Не верь, не бойся, не проси…

– Начинаем!

Заседали прямо под дождем, укрывшись захваченными с собой кусками брезента, по одному на троих. Сдвинули ящики, на тот, что в центре поставили фонарь.

Ораторов не представляли, первого Лонжа помнил еще с полевого лагеря. Дезертир Кассель, «красный», в компартии не последний человек, каким-то чудом вернулся из Вайсрутении. Был в другой роте, которая воевала южнее.

Здесь, в Горгау, и встретились. Пожали руки, но откровенничать никто не спешил.

– Товарищи! Наша фракция ознакомит вас с решением Центрального комитета КПГ. Информация достоверная, мы два раза перепроверили…

Нелегальная связь работала, пусть и с перебоями, но Лонжа не спешил рассылать письма. В надежность тайной почты верилось так же слабо, как и в здешнюю конспирацию.

– …Руководствуясь решениями Седьмого конгресса Коммунистического Интернационала о создании в капиталистических государствах Европы Народного фронта и учитывая текущую обстановку, Центральный комитет счел возможным включить своего представителя в создаваемый в эмиграции Национальный комитет Свободной Германии…

В ответ – негромкий, немного обиженный ропот сидевших на соседних ящиках «черных». Коммунисты успели первыми.

– …Центральный комитет исходил также из того, что свое согласие на участие в комитете уже дал ряд групп, представляющих самый широкий политический спектр эмиграции, в том числе деятели Национальной и Католической партий, а также социал-демократы…

Харальд Пейпер, он же Мельник, не терял времени даром. Теперь в будущий Национальный комитет захотят попасть все противники Гитлера. Сегодня – комитет, завтра правительство в изгнании. А потом настанет послезавтра…

«Вы, Рихтер, не профессионал». Домучик прав. Со стороны кажется, что все сделано верно, враги Бесноватого наконец-то смогут объединиться. Но ведь и Агроном это знает! Многие из сегодняшних эмигрантов не так давно получили свободу. Их не просто выпустили из «кацетов», но и позволили пересечь границу. А здесь, в Горгау, никто не мешает собираться возле Мертвецкого равелина.

«Будет вам мерзость», – пообещал Генрих Луйтпольд Гиммлер.

– Ничего не хочешь сказать, камрад?

Это уже ему, представителю Германского сопротивления. Лонжа покачал головой. Странно! Не так давно он спорил с «черными» и «красными», призывал к единству. Дом, расколовшийся надвое, не устоит. Казалось бы, вот оно, единство!

Люди молчали. С темного неба лил мелкий дождь. Старые крепостные стены надвинулись, грозя сомкнуться, среди камней уже слышался негромкий осторожный шорох…

Мертвецы с погибшего равелина собирались на смотр.

– Господа! Господа! Не знаете, куда нас везут? Господа…

Гул мотора заглушил негромкий шепот. Грузовик трясло, приходилось крепко держаться за лавку. Но здесь, в обтянутом брезентом кузове, все-таки не так плохо, по сравнению с тем, что пришлось пережить в поезде. В обычный плацкартный вагон загнали почти две сотни. Отправлять не спешили, час шел за часом, а люди все продолжали пребывать. Стояли в проходах, некоторые, потеряв силы в душной тесноте, пытались сесть на пол, но «черная» стража тут же пускала в ход дубинки. Локи даже не сразу сообразил, что поезд тронулся. На него навалился сосед, чуть не сбив с ног, двое упали, вызвав лютый гнев охранников. Потом вагон начало трясти. Об этом сообщила цепочка, которой Хорст был прикован к полке. Таких, как он, окольцованных, в вагоне оказалось не менее десятка. К наручникам полагался стальной жетон с номером. Не потеряешься, даже если очень захочешь.

Лишь через несколько минут стало ясно – едут. Окна оставались закрыты, но воздух слегка посвежел. Цепочка раскачивалась в такт колесам, «черная» охрана, устав от крика, взялась за карты, раз в несколько минут громким гудком давал о себе знать паровоз.

Время, потеряв силу, неспешно двигалось со скоростью вагона с железными решетками на окнах. Локи настроился на долгий путь, но вышло иначе. Часа через полтора их остановили, и охрана принялась выдергивать из людской толщи тех, кто в наручниках. Старший лично отмыкал браслеты, делая пометки в каком-то списке.

Высадили рядом с кирпичной башней старой водокачки. Здесь уже поджидал конвой, тоже «черный», с «мертвыми головами» вместо кокард. Снова список, короткая перекличка, и команда «Бегом!». Отдышался Локи только в кузове, когда грузовик начал набирать ход.

– Господа! Господа! Куда нас…