Андрей Валентинов - Локи

Пэл оценила заботу. С той секунды, когда она открыла глаза в центральном лондонском военном госпитале, муж был рядом и вел себя безукоризненно. Даже взглядом не упрекнул, хотя, если подумать, есть за что. Супруге карьерного дипломата приличествует несколько иное поведение. Впрочем, он первым и постарался ознакомить «свет» с непротиворечивой версией, которая устроила всех: леди Сомерсет переволновалась после нападения террористов, убивших ее тетю. Слабое сердце, кто бы мог знать? О времена! При королеве Виктории всякая континентальная шушера не смела поднимать руку на англичан!

– Пусти! – рассудила Пэл, чуть подумав. – Волноваться не стану, визит, как я догадываюсь, чисто протокольный.

– Хорошо. Но пистолет я у него заберу.

Леди Палладия Сомерсет только вчера добилась разрешения сменить кровать на кресло. К нему прилагался клетчатый шотландский плед и столик, уставленный лекарствами. Со стороны смотрелось вполне респектабельно – светская дама готова принимать визиты.

Первым пожаловал небесный ландскнехт.

Прошлым вечером, несмотря на протесты мужа, она прочла подробное письмо от дяди Винни, больше напоминающее министерский отчет, правда, сдобренный густыми эмоциями. Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль уже начинал жалеть о своей затее с Тауредом, гневался, возмущался и негодовал, ставя через предложение восклицательные знаки, похожие на полицейские дубинки. Дяде была невыносима сама мысль, что кто-то смеет не выполнять его приказы.

«Моя мечта сбылась, но обернулась кошмаром. Выздоравливай быстрее, Худышка, будешь их дрессировать. У меня кулаков не хватает».

Иное дело, «Полярная звезда». Восклицательные знаки заполняли строчки. «Невероятно, Худышка! Невероятно!»

Читая, Пэл невольно улыбалась. Мудрый, все повидавший дядя иногда вел себя, как наивный ребенок. У железной громады, для которой в Лейкенхите сооружался особый ангар, нет ни эмоций, ни собственной воли – в отличие от людей. Кулаки не всегда помогут.

О Монсальвате дядя даже не упомянул, и Пэл была ему за это очень благодарна. Но кое-что насторожило и ее. Вероника Оршич, проявив невиданную осведомленность, пригласила широко известного в узких кругах отставного бельгийского майора для помощи в организации разведки Тауреда. «Вансуммерен! Вансуммерен! – негодовал дядя. – Откуда она только о нем узнала?»

Пэл тоже задумалась. «Лекс! Просто Лекс!» – человек не только серьезный, но и очень опасный. Однако и польза есть, новому государству требуется грамотная разведка. Узнать же о нем синеглазая Оршич могла… Да хотя бы от Николаса!

– Добрый день, леди Палладия! Мне объяснили, что букеты замужним женщинам можно вручать только на праздничном приеме. У вас тут в Англии строго!

Белокурый парень, улыбнувшись, жестом фокусника извлек из рукава висевшей на перевязи левой руки белую розу в пергаментной бумаге.

– На столик положите, – вздохнула Пэл. – Николас, не выпадайте из образа. Вы – нибелунг, все человеческое вам глубоко чуждо. Стоит на вас взглянуть, Николас, и сразу слышишь «Полет валькирий».

– Николай, если вы не против, – уточнил гость. – Николас – вроде псевдонима. В нибелунги меня не возьмут, и я немец-то не совсем настоящий… Хотите расскажу?

Биографию Николая Владимировича Таубе, 1917 года рождения, из петроградских немцев, бывшего сотрудника Абверштелле «Кенигсберг», она уже успела прочесть, однако не спешила перебивать гостя. Небесный ландскнехт явно чувствует себя виноватым, и это совсем неплохо.

Парня взяли в разведку Тауреда одним из первых… Значит, с него и начнем!

– Хочу!

Когда это требовалось, леди Палладия становилась очень внимательной слушательницей.

– Давайте отбросим все лишнее, Николай. Вы – русский, я – англичанка, оба с планеты Земля. А еще ни я, ни вы не хотим, чтобы в Европе началась большая война. Кстати, этого никто не хочет, даже Гитлер. Однако война все равно будет, она уже близко.

– Войны не хотят в Европе, леди Палладия, но есть еще Штаты. И, если верить фантастам, фиолетовая планета Аргентина. Правительства европейских стран делают вид, будто ничего не происходит, Франция боится Гитлера, СССР слишком слаб, а Тауред – еще не государство, а вывеска.

– Вы – разведчик. Такие, как вы, Николай, способны справиться там, где бессильна армия. Тауред пока только вывеска, но Британская империя еще очень сильна. Никто в нашей стране, даже мой дядя, не желает повторения Великой войны. У нас общие цели, Николай! Я ни о чем не стану расспрашивать, но если хотите, подскажу.