Паоло Бачигалупи: Модель Мика

"Ты не считаешь меня настоящей", внезапно произнесла она.

"Конечно считаю".

"Нет. Ты думаешь, что я всего лишь программа".

"Ты и есть всего лишь программа". Эти ее большие коричневые глаза выглядели оскорбленными, но я продолжал гнуть свое. "Ты Модель Мика. Ты каждый день получаешь новые инструкции".

"Я не получаю инструкции. Я учусь. Ты тоже учишься. Учишься читать людей. Чтобы знать, когда они врут, да? И ты учишься быть детективом, чтобы понимать преступления. Разве ты не стал бы лучше, если бы ты знал, как работают другие тысячи детективов? Какие ошибки они допускали? Что делало их лучше? Ты же обучался детективному ремеслу..."

"Я сдавал экзамен".

"Вот, видишь? Я только что узнала что-то новое. И что, то, как я обучаюсь делает меня менее реальной? А то как это делаешь ты?"

"Это совсем разные вещи! В тебя вживили личность, черт побери!".

"Мой Нулевой Протокол? И что с того? У тебя тоже такой есть, закодированный в ДНК твоих родителей. Но затем ты начинаешь учиться и меняться под воздействием своего жизненного опыта. Все свое детство ты растешь и меняешься. Всю свою жизнь. Ты - детектив Ривера. У тебя акцент. Небольшой, но я слышу его, потому что знаю, как надо слушать. Я думаю, что ты родился в Мексике. Говоришь на испанском, но не так хорошо, как твои родители. Когда ты обидел меня, тебе стало стыдно. Потому что это не настоящий ты. Ты не из тех, кто пользуется властью, чтобы причинять вред другим".

Ее глаза заметно расширились, она внимательно смотрела на меня. "А, я поняла... тебе нужно спасать людей. Ты стал полицейским потому что тебе нравится быть героем".

"Слушай--"

"Но это правда. Ты хочешь почувствовать себя большим человеком, совершающим важные дела. Но ты ведь не пошел в бизнес или политику". Она фыркнула. "Я думаю, что кто-то тебя однажды спас и ты хочешь походить на него. Может быть "она". Но скорее всего "он". Это помогает тебе ощущать свою важность - спасение людей."

"Ты перестанешь?", я свирепо посмотрел на нее. Она утихла.

Ужасно, как быстро она разложила меня.

Какое-то время она сидела молча, пока я продирался по загруженным улицам. Дождь продолжал марать стекло, запуская дворники.

Наконец, она сказала: "Мы все начинаем откуда-то. Это связано с тем, кем мы станем, но это не предначертание. Я не только программа. Я - это мое собственное я. Я уникальна".

Я не ответил.

"Он так же думал", внезапно сказала она. "Говорил, что я не настоящая. Все что я делала, было не настоящим. Просто программы. Ничего...", она махнула рукой, - "особенного".

"Он?"

"Мой владелец", ее лицо ожесточилось. "Знаешь, он мне делал больно!"

"Тебе можно причинить боль?"

"У меня есть кожа и нервы. Я чувствую удовольствие и боль, так же как и ты. И он делал мне больно. Но он говорил, что это не настоящая боль. Он утверждал, что во мне не было ничего настоящего. Что я была полной фальшивкой. И поэтому я решила сделать что-то по-настоящему". Она уверенно кивнула. "Он хотел, чтобы я стала настоящей. Поэтому я стала для него настоящей. Я стала настоящей. Теперь я - настоящая".

То, как она это сказала, заставило меня повернуться и посмотреть на нее. Ее выражение лица было настолько ранимым, что меня практически одолело неконтролируемое желание прижать ее к себе и успокоить.

Боже, как же она красива.

Было мучительно это осознавать. Буквально миг назад она действительно была для меня всего лишь вещью. Не настоящей, как она сказала. Но теперь часть меня болела за нее, причем так сильно, как я никогда не чувствовал.

Моя машина резко затормозила, нас бросило вперед, натянулись ремни безопасности. Свет светофора сменился на красный. Я отвлекся, но машина заметила и исправила оплошность, автоматически ударив по тормозам.

Мы резко остановились за побитой старенькой "теслой", все еще вися на ремнях безопасности, затем откинулись назад, на спинки сидений. Мика потерла место, в которое при натяжении ударил ремень.

"Извини. Я тебя отвлекла".

Во рту у меня пересохло. "Точно".

"Вам нравится, когда вас отвлекают, детектив?"

"Перестань".

"Не нравится?"

"Мне не нравится", я искал правильные слова. "То, что заставляет тебя делать эти вещи. То, что заставляет тебя флиртовать со мной. Читать мой пульс... и все остальное. Перестань мной играть. Просто перестань".

Она успокоилась. "Это... старая привычка. Я не буду это делать с тобой".

Загорелся зеленый.

Я решил на нее больше не смотреть.

Тем не менее, у меня развилась гиперчувствительность к ней. Ее дыхание. Форма ее тени. Краешком глаза я замечал, как она смотрит за покрытое дождем окно. Я ощущал запах ее духов, какой-то мягкий, дорогой запах. Ее наручники блестели в темноте, ярким пятном на фоне ткани ее юбки.