Рэй Брэдбери - Истории о динозаврах [litres]

Мистер Гласс сел, не дыша.

Тервиллигер молчал.

Кларенс наконец-то тронулся с места, пересёк комнату, медленно огибая Гласса, подошёл и встал напротив Тервиллигера. Лицо киномагната побледнело. Он окинул смущённым взглядом снизу вверх высокую скелетоподобную фигуру Тервиллигера.

– Вы так и сказали? – слабо произнёс он.

Тервиллигер сглотнул.

– Так он сказал мне. Он страшно застенчив, – объяснил мистер Гласс. – Он по большей части помалкивает. Вы когда-нибудь слышали, чтобы он огрызался? Ругался? Ну хоть что-нибудь? Он не в силах выразить свою приязнь в словах. Но обессмертить своего кумира – это он может!

– Обессмертить?! – охнул Кларенс.

– А то как же? – откликнулся старик. – Это же всё равно что памятник, только в движении. Спустя много лет люди станут говорить: «А помните тот фильм, “Чудовище из плейстоцена”?» А другие скажут: «Ну да, а что?» «Да то, – ответят им, – что это единственный монстр, единственное чудовище во всей истории Голливуда, у которого настоящий характер, настоящая хватка. А почему? Да потому, что у некоего гения хватило воображения взять для своего зверя прообразом настоящего, хваткого, сообразительного, энергичного бизнесмена высшего класса». Вы вошли в историю, мистер Кларенс. Вы будете представлены во всех фильмотеках. Кинематографические общества станут приглашать вас к себе. Повезло же, а? Ничего подобного никогда не произойдёт с юристом по имени Иммануэль Гласс. Каждый день в течение ближайших двух сотен, пяти сотен лет вы будете играть звёздную роль в какой-нибудь точке земного шара.

– Каждый день? – тихо повторил Кларенс. – В ближайшие пятьсот лет…

– Может, даже восемьсот – почему нет?

– Я об этом никогда не задумывался.

– А вы подумайте!

Кларенс подошёл к окну, оглядел Голливудские холмы и наконец кивнул.

– Господи, Тервиллигер, – промолвил он. – Вы мне и впрямь настолько симпатизируете?

– Словами не выразишь, – с трудом выговорил Тервиллигер.

– Ну что, заканчиваем великий спектакль? – спросил Гласс. – В главной роли – грозный тиран, сотрясающий землю, пред которым трепещут все и вся – не кто иной, как мистер Джозеф Дж. Кларенс?

– Да. Конечно. – Кларенс потрясённо побрёл к двери и уже от порога признался: – А знаете… Я всегда мечтал быть актёром.

И он тихо вышел в коридор и прикрыл за собою дверь.

Тервиллигер и Гласс столкнулись друг с другом у стола, одновременно вцепившись в один и тот же ящик.

– Уступите старику место, – велел юрист и нетерпеливо вытащил бутылку виски.

В полночь по окончании первого предпоказа «Чудовища из каменного века» мистер Гласс вернулся в студию, на празднование в честь выхода фильма, и обнаружил Тервиллигера в его мастерской – тот сидел один-одинёшенек, с динозавром на коленях.

– Вы не пошли на предпоказ? – удивился мистер Гласс.

– Так и не собрался с духом. Всё плохо?

– Плохо? Все отзывы великолепны! Более очаровательного монстра свет не видывал! Так что мы уже обсуждаем продолжение! Джо Кларенс в роли ящера-тирана в «Возвращении чудовища из каменного века» или, скажем, Джо Кларенс и Тираннозавр Рекс в «Чудище из Старого Света»…

Зазвонил телефон. Тервиллигер снял трубку.

– Тервиллигер, это Кларенс! Буду через пять минут. Мы это сделали! Ваш зверь – это просто нечто! Он ведь теперь мой, правда? Ну то есть чёрт с ним, с контрактом, ну пожалуйста, как личное одолжение – можно, я заберу его себе и поставлю на каминную полку?

– Мистер Кларенс, динозавр ваш.

– Это лучше, чем «Оскар»! До встречи!

Тервиллигер уставился на немую трубку.

– «“Да осенит нас Господь своею милостью!” – промолвил Малютка Тим»*. Он хохочет, он чуть не в истерике от облегчения.

– А я даже знаю почему, – кивнул мистер Гласс. – После предпоказа какая-то маленькая девочка попросила у него автограф.

– Автограф?!

– Ага, прямо там, на улице. Заставила поставить свою подпись. Первый автограф в его жизни. Он выводил своё имя – и неудержимо хохотал. Его узнали в лицо! Вот он, перед кинотеатром, Тираннозавр Рекс собственной персоной, во всей своей красе – именно так пусть и подписывается. Он и подписался.

– Погодите-ка, – медленно протянул Тервиллигер, наполняя бокалы. – Эта девочка…

– …моя младшая дочка, – кивнул Гласс. – Но кто об этом знает? И кто проболтается?

Они выпили.

– Уж точно не я, – кивнул Тервиллигер.

И вдвоём, с резиновым динозавром и бутылкой виски, они вышли к воротам студии, встречать подъезжающие лимузины – сплошь огни, гудки и благие вести.