Баррингтон Бейли - Дзен-пушка

О мой флот, подумал он в смертной тоске. О мой прекрасный Десятый Флот.

Но, разумеется, флот ему не принадлежал. Никогда. Он принадлежал Империи, а Империя теперь принадлежала свиньям.

Груверт затрусил вперед, принюхиваясь к воздуху.

— Не унывай, старый друг! Ты же понимаешь, адмирал, так будет лучше. А теперь, если не против, убирайся из моего кабинета. Пора навести тут порядок!

Адмирал Груверт наконец отыскал соответствующее его талантам место. Он безгранично наслаждался своей новой ролью.

Высунув пятачок из корыта с деликатесами, доставленного в кабинет по его приказу, адмирал вернулся к работе. Флот практически восстановил боевую готовность и на полной скорости направлялся к сектору Аксалины, откуда был отозван к Эскории. Имперский советник Хирошамак отдал Груверту недвусмысленные приказания. Аксалинцы явно воодушевились после недавних событий, не до такой степени, чтобы учинить открытый мятеж, но их гражданское неповиновение следовало пресечь безапелляционно.

Аксалинцы дорого поплатятся за свою ошибку. Груверт вспомнил Ростию. На сей раз пощады не будет, поклялся он себе злорадно. Он их всех раздавит одним ударом, и…

Он отвлекся от чтения сводок диагностики систем оружия, услышав голос. Говорил новый бригадный генерал коммандос, тоже хряк.

— Адмирал, происходит что-то странное. Вернулась пара человек, тех пиратов. Я-то думал, с ними всеми покончено.

— Да? — Груверт быстро соображал. — И как вы с ними поступили?

— Естественно, сканерами уработали.

Груверт негромко чертыхнулся. Он был разочарован, но вместе с тем доволен готовностью коммандос. Теперь бригады несли круглосуточную вахту на всех кораблях эскадры, в полном вооружении. От Груверта не ускользнули некоторые признаки внутреннего недовольства, и он не чувствовал себя в полной безопасности, пока не расставил на всех ключевых местах недавно натасканных представителей семейства куньих, в чьей лояльности был уверен.

— Больше не сканировать, — приказал он. — Если еще найдете, постарайтесь захватить живыми. Вероятно, это те, кто начал исчезать вскоре после нашего появления на борту. Помнишь те странные линии в воздухе? Это все тот разрыв пространства. — Груверт снова поразмыслил. — И некоторые из наших тоже пропадали… В общем, оставь это мне.

— Слушаюсь, командующий.

Бригадный генерал прервал вызов, и Груверт опять чертыхнулся. Ну почему высокопоставленный офицер коммандос ему докладывает об этом? Должен же Арчер, новый мичман! В любом случае, Арчер ему как раз понадобился: пускай пересчитает, сколько на корабле народу, и установит, не вернулся ли кто из пропавших.

Хряк позвонил Арчеру. К его ярости, ответа не последовало. Человек не выходил на связь!

Невероятная некомпетентность! Надо будет его снова понизить в ранге. Пускай гальюны драит вместе с роботами, мерзавец!

Груверт усилием воли подавил вспышку гнева и задумался. Разрыв пространства по-прежнему представляет угрозу. Имперский Совет вроде как собирается учредить специальную научную группу для изучения этой проблемы, и армейских к ней не подпускали. У Груверта возникло впечатление, что Совет рассчитывает дождаться, пока дырка затянется сама собой, и он сомневался, что такой подход правилен.

Если пропавшие действительно возвращаются оттуда, где побывали, они наверняка располагают какой-то ценной информацией. Он поднялся и затрусил прочь, приказав адъютанту не следовать за ним. Лучшее средство держать подчиненных на цырлах — лично контролировать их работу в критические моменты…

Адмирал имперского военно-космического флота в отставке Арчер, ныне исполняющий на собственном флагмане обязанности мичмана, сидел в компании Геспер Позитаны и ломал руки. Геспер согласилась снять униформу повстанцев после того, как Арчер заверил ее, что путешествие в Диадему больше не обещает роскошной и беззаботной жизни. Однако взамен он исхитрился занести ее в корабельный реестр.

— Как вы могли такое допустить? — возмущалась она.

Она все еще не до конца понимала про Диадему.

— Это просто случилось, вот и всё, — горько ответил Арчер.

— Но они же нелюди. Они свиньи. Свиньи!

— Они люди, Геспер. В том смысле, что Империя рассматривает животных и людей как равные расы.