Питер Энгелидц - Другая жизнь

— Мы займёмся этим, — сказала она бирмингемцу, пока тот не успел навлечь на себя крупные неприятности. — Можете установить кордон вокруг этого места, и не пропускайте сюда фотографов, когда они приедут.

Бирмингемец открыл рот, чтобы возразить, но увидел её поднятые брови и отошёл.

Несмотря на то, каким тоном Джек беседовал с экспертом, он предельно корректно вёл себя на месте преступления. Он надел перчатку и открыл заднюю дверь автомобиля, отпер замок спереди и открыл дверь со стороны водителя. Быстро подставив руку, он смог удержать труп и не дать ему выпасть на дорогу.

Мёртвое тело всё ещё было пристёгнуто к сиденью ремнём безопасности. Теперь, когда дверь открылась, верхняя часть тела наклонилась к рулю, голова опустилась так, что лицо смотрело в сторону пассажирского сиденья.

Джек посветил фонариком на спину трупа. Это была худая женщина среднего возраста, одетая в вязаный зелёный кардиган поверх платья с набивным рисунком, которое теперь было залито подсохшей уже кровью и окровавленными фрагментами плоти. Голова держалась на шее лишь наполовину. Светлые волосы были вырваны из затылка целыми прядями.

Бóльшую часть затылка нельзя было рассмотреть. Плоть была разорвана почти до самой ключицы. То, что было линией роста волос, теперь представляло собой сплошную дыру с запёкшейся кровью и кусками сероватого вещества. Это снова ужасно напомнило Гвен клубничный йогурт. Зрелище было совершенно невыносимым. Гвен передёрнуло: она знала, что что-то убило эту женщину, прогрызя заднюю часть её черепа.

На заднем сиденье лежала сумочка. В бумажнике нашлись имя, адрес и пропуск из «Blaidd Drwg».

— Дженнифер Фэллон, — прочитала Гвен вслух. — Теперь мы знаем, почему Тош не могла связаться с секретарём Уайлдмена. Она была с ним в машине. Привезла его сюда из лаборатории.

Больше нет смысла смотреть на мёртвую женщину, решила Гвен. Она выпрямилась, и струйка холодной дождевой воды потекла с её волос по шее. В распоряжении Торчвуда есть всё самое необычное оборудование, мрачно подумала она, но у них никогда не было ни одного зонтика. Она вытащила из кармана плаща мобильный телефон и набрала номер Хаба. Когда Тошико ответила, Гвен сообщила ей о том, что они с Джеком нашли в переулке.

— Всё совпадает, — сказала ей Тошико. — Дженнифер Фэллон сегодня рано ушла с работы… — Гвен слышала стук клавиш компьютера Тошико. — Да, данные пропускной системы подтверждают, что они с Уайлдменом ушли одновременно. Её рабочий компьютер был выключен за несколько минут до того, как она вышла из здания вместе с Уайлдменом. Но непосредственно перед этим она отправила несколько электронных писем… — снова щёлканье клавиш. — Вот, последнее из них – сообщение её начальнику о том, что мистер Уайлдмен всё ещё плохо себя чувствует и что она настояла на том, чтобы отвезти его домой.

Гвен печально разглядывала изуродованные останки секретарши. За добрый поступок ей отплатили жестоким, беспощадным насилием. Дикие нападения на бродяг вокруг «Blaidd Drwg» были достаточно отвратительны, но в этом случае Уайлдмен убил человека, которого знал по работе. Может быть, когда-нибудь он даже ухаживал за ней. Гвен вдруг поняла, как она устала. Она не была уверена, вызвано ли это бесконечными погонями или чем-то ещё – например, ошеломляющим ужасом сегодняшних преступлений. Она подавила зевок и подняла голову, глядя на ночное небо и подставив лицо дождю.

Даже когда она закрыла глаза, ей всё равно виделось изувеченное тело Дженнифер Фэллон.

— Что могло привести человека к этому? — спросила Гвен Джека. Джек скорчил гримасу.

— Она сама привела себя сюда, к своей смерти. С Уайлдменом. Невольно, конечно. Откуда мы знаем, что это Уайлдмен? — он пристально смотрел на Гвен, ожидая ответа.

— Плащ, — вспомнила Гвен. — Он взял его, чтобы прикрыть следы крови на своей одежде. Сама секретарша оставила бы плащ на заднем сиденье, вместе с сумкой, потому что, когда они уезжали из «Blaidd Drwg», дождя ещё не было.

Джек мягко захлопнул дверь «Вектры». Труп Дженнифер Фэллон чуть покачнулся вместе с машиной и снова замер.

— О, прекрасно, — Джек с отвращением тряхнул головой. — Я вляпался в собачье дерьмо.

Он согнул колено и повернул ногу, посветив фонариком на нижнюю часть ботинка. В подошве была большая дыра неправильной формы.

— Собачье дерьмо не сделало бы этого, — заметила Гвен. — Здесь как будто что-то разъело подошву.

— Съело, — задумался Джек. — Это мои любимые ботинки. Стандартные для 1940-х годов. Ремешки на лодыжках, кожаные подошвы, хорошие шнурки, супинатор. Где я ещё найду такую пару?