Марина Андреева - Отражение миров [СИ]

По коже пробежал мороз.

— А мог это сделать, её ха…

— Нет, — оборвал его Стас, так и не дав договорить, — Я о нём справки наводил. Он в компах дуб дубом, да и нет его в Питере давно, — и поймав мой удивлённый взгляд, пояснил: — Он сейчас в Белой Церкви. А в Питер заезжал в период нашего отсутствия и вернулся назад. Живёт с какой-то девицей, — последние слова, он почти выплюнул.

— М-да… — только и смог сказать я. — Интересно… Аля в курсе?

— Понятия не имею, — признался он, а меня вдруг осенила страшная мысль: «А, что если узнав, она…»

— Не думаю, — произнёс оказавшийся рядом Макс, угадавший направление моих мыслей.

— То есть? — не понял я. — Ты о чём?

— Фрагмент вашего разговора слышал, а дальше всё о чём ты подумаешь, по лицу видно. Не хорони её раньше времени. Оля как-то проболталась, что Алина собирается порвать со своим. А до того я слышал, как Алина рассказывала Стасу про беременность, ну я и удивился непоследовательности, мол, как же так? Она сказала, мол Алинка спалила его с какой-то девкой, а беременность она по-любому сохранит, потому что шесть лет до этого не получалось и ей важна не семья, а ребёнок. К тому же у неё были сомнения относительно отцовства, — произнося это, он покосился на Стаса.

— Чего ты на меня-то смотришь? — тут же ощетинился парень. — Я, к сожалению, никоим образом с этим не связан, хотя и не отказался бы быть на месте отца. И был бы более сознательным, — буркнул он и, развернувшись пошёл к палатке.

— Стоп, а почему ты это мне ещё там, в лагере не сказал? — было немного обидно, ведь у нас с Максом сложились доверительные, почти что дружеские отношения.

Максим оглянулся по сторонам, взял меня под руку и повёл в сторону.

— Тогда я не знал. Это потом… уже здесь услышал, — тихонько произнёс он. — Пытался связаться с Олей, ну и Алькой тоже. Они не отвечали. Я решил, что Стас мне что-то заблочил, чтобы не палил всех, вот я и не дозванивался. В общем, прости конечно, мысли не о том были. Вот и не рассказал.

А у меня, тем временем, возник тут же вопрос: если она выяснила это уже в Отражении, то, какой был срок?

— Можешь пробить данные в её женской консультации? — без вступлений обратился я к курящему рядом со своей палаткой Стасу.

— Я тебе и так могу всё сказать, — ответил ходячий справочник. — Двадцать первого, в пятницу она последний раз была у врача.

— Меня интересуют сроки, — уточняю, надеясь, что и сейчас он не спасует.

— На момент последнего обследования зачатие предположительно произошло в конце первой декады августа, и срок составлял шесть с половиной. Сейчас… уже семь недель.

— В конце чего? — не понял и без того расстроенный я.

— Фух… — выдохнул Стас, ему явно не нравилось то, что всё вызнают через него. — Это выходит с седьмого по десятое августа, — выпалил и тут же, давая знать, что разговор окончен, забрался в палатку.

— А-а-а… — только и смог сказать я и задумался.

— Ну, как бы отец ребёнка, действительно не её сожитель, — послышался голос Стаса. — Мы их взяли седьмого утром и до девятого включительно они были под присмотром, десятого не знаю… но я не замечал возле неё никого, кроме Стаса. Но он отрицает.

— Или седьмого перед этим, — тихо озвучил я свои мысли, но всезнайка расслышал.

— Угу. Мы пришли по твоему маячку, — донёсся его злой голос из палатки. — Так что подумай. Я как бы сразу догадался, а ты… Чурбан!

Шокированный полученной новостью, и решив более не выводить из себя Стаса. Портанулся в подъезд родительского дома. Подойдя к квартире и услышав перебранку матери с братом, понял, что находится в Основе. Но, сейчас, мне было плевать на опасность, и я нажал кнопку звонка.

Дверь резко распахнулась и в комнату ввалились четверо незнакомых мужиков. В сознании, мгновенно окутывающемся туманом, успела мелькнуть мысль: «Что-то вкололи…»

…Холодно и сыро. Пробивающийся сквозь веки свет, и каждый шорох отдавался болью в затылке и висках девушки. Голова закинута назад. Шею свело от длительного пребывания в неудобной позе, но пошевелиться Алина боялась.

— Ожила, — констатировал незнакомый мужской голос.

Алине хотелось огрызнуться, но накатившая волна головной боли, позволила лишь скрипнуть зубами в ответ.

В лицо хлестанул поток холодной воды, беспрепятственно падающий на грудь, живот и бедра. Превозмогая тупую боль в затылке, девушка открыла глаза.

— Чёрт… — пробормотала она.

Звук собственного голоса, заставил болезненно скривиться.