Геннадий Добрушин - Шанс

Вау! Вау! Клок! Клок! Пиу-пиу-пиу! Трррррр! И-и-и-и! Си-Ля, Си-Ля! З-з-з-з!

Звуки лезли прямо в мозг. С тяжелой со сна головой я вслушивался, пытаясь понять причину такой какофонии. Ничего не придумав, встал с кровати и высунулся в окно.

Перед домами моих соседей стояло по две-три машины. Вот они-то сейчас и орали.

Голова болела, будто с похмелья. Виски сжимало в тисках, глаза застилало болью. Странно, вчера ведь не пил, собирался ехать с утра на работу. Сквозь туман в мозгах я попытался сосредоточиться на происходящем снаружи.

Причина машинной паники выглядела, как ветерок. Он шевелил траву, порхая с места на место. И когда приближался к автомобилю, начинала орать сигнализация. Тогда движение травы переходило на новое место.

С машинами творилось неладное. Не переставая выть и визжать, они становились полупрозрачными. Будто невидимый ребенок обсасывал леденцы на палочках, выбирая себе самый вкусный.

Страх пополз по спине ручейком пота. Одно дело предсказывать конец света и совсем другое — увидеть его в десяти шагах. Я кинулся одеваться.

Уже не было ни воды, ни электричества. Отключение или авария, так же, как и в других городах. Как во всём мире. Жаль, хороший был мир.

Я умылся минералкой из темного холодильника в темной ванной. Давя в себе панику и жуя анальгин, собрал наплечную сумку.

В первую очередь, конечно, лэптоп. Внешний жесткий диск с наработками по климату. Служебная рация, оставшаяся с полевых наблюдений, фляга с водой, кепка, очки от солнца. Вроде бы ничего не забыл. Обулся в горные ботинки, надел штормовку. Кто предупрежден, тот вооружен. Всех моих профессиональных знаний климатолога хватило на обычную предосторожность. Сейчас следовало ожидать чего угодно.

Машина ждала меня на работе. Я взял электровелосипед. Батареи должно было хватить до института.

На перекрестке, оглядываясь влево, я краем глаза увидел впереди волнение травы на газоне.

Сработал инстинкт. Я свалился с сиденья и покатился в сторону. А велосипед влетел в самую середину шевелящейся травки и не упал, а остался стоять, накренившись. Переднее колесо на глазах таяло.

Я поднялся, ощупывая себя. Вроде бы все в порядке, ничего не сломал. И лэптоп упал на меня. Удачно, что не наоборот. Я повесил сумку на спину, как ружьё. Пошел через парк, чтобы видеть впереди листву и траву. Начал накрапывать дождь. Я надел бейсболку.

Парк был пуст и тих. Я прижался лбом к тридцатилетней акации и почувствовал, как головная боль стихает. Сжатый узлом в животе страх исчез, на душе полегчало. Погладил благодарно старое дерево и пошел дальше.

Где получалось, я двигался по газонам, страхуясь от «ветерков». Людей на улицах было немного, очевидно, первая волна уже схлынула. Ко мне подошли полицейские.

— Пройдите, пожалуйста, в бомбоубежище. Это ради вашей безопасности!

— Спасибо, но нет, не могу. Меня ждут на работе.

Я кивнул на здание института, венчающее высокий холм. Старший полицейский шагнул в сторону, открывая дорогу, улыбнулся понимающе. Второй пошутил, показывая на небо:

— Не ваших рук дело?

Я вздохнул.

— Нет, к сожалению. А то бы уже выключили.

— Берегите себя, на дорогах опасно.

— Я знаю. Вы про «ветерки»?

— И про них тоже. Но главное — «краска». Как увидите цветной луч с неба, бегите без оглядки! Наших многих накрыло, пока не поняли, что это.

— Что, убивает?

— Нет, хуже. Кого зацепит, садится на землю и улыбается.

— И что?

— И всё. Доктор их обследовал, говорит, безнадёжны. Разум стёрт, головной мозг молчит. Только в спинном осталась активность.

Тут за углом грохнул взрыв, и полицейские поспешили туда. Завыли сирены пожарных и скорой помощи.

Я пошёл дальше, всматриваясь в траву и с опаской поглядывая на небо. Оно меняло цвета, но равномерно. И все сильнее светилось.

Вновь навалился страх. Я ускорил шаг, потом — еще, наконец, побежал. Да, скорее, скорее в машину и убегать как можно дальше!

Я бежал к машине, как к спасению. Точнее, пытался до нее добежать. Да, давно я не бегал кроссов, дыхалка стала ни к черту!

Крутой подъем никак не кончался. Глухие взрывы и вой сирен подстёгивали, как плетка.

Но, как только я осознал мысль о бегстве, как чужую, давление уменьшилось. Вернулась способность связно думать.

Ночью я прилетел из Брюсселя, с чрезвычайной сессии Евросоюза по климату. Мой доклад был назначен на завтра. Вчера вечером я долго смотрел новости. Аварии на транспорте и электростанциях, падения самолётов, массовые галлюцинации. Возникающие ниоткуда и исчезающие бесследно тайфуны. Насмотревшись Си-Эн-Эн, я решил, что сейчас важнее всего работа, и просто удрал.