Эдвин Табб - Бессменная вахта

Он ждал тут своего сына.

— Фрэнк.

Я уже взял разгон, чтобы проскочить мимо, но он шагнул мне навстречу — худые пальцы схватили меня за руку, а в кротких глазах был все тот же извечный вопрос.

Я отрицательно покачал головой.

— К сожалению, ничего нового.

— На борту не было ни одного пассажира? Никого, кроме экипажа? Так-таки никого, Фрэнк?

— Нас было только трое.

Я кивнул на Дьюмэреста и Френча, которые как раз проходили мимо, спеша в гостиницу, где их ждал душ и полный отдых от трудных корабельных будней. Есть экипажи, члены которых проводят время между полетами вместе, но наш к таким не относился. Я был почти уверен, что до взлета не увижу их, разве что нас где-нибудь сведет случай.

— И теперь ни одного корабля целых три дня.

Рука Торна соскользнула с моей. Он знал расписание полетов не хуже диспетчеров.

— А на Марсе вы… Понимаете, о чем я?

— Мы сели в Холмстоне, — сказал я. — Пробыли там двое суток, ровно столько, сколько нужно, чтобы выгрузиться и принять на борт новый груз. Я знаком со всеми тамошними поселенцами, и с мужчинами, и с женщинами.

— Ну конечно. — Он смущенно мигнул. — Я ведь только подумал, а вдруг…

— Ну рассудите сами, — сказал я. — Марс — это та же Сахара. Человек не может бродить по пустыне годами. Ему долго не просуществовать за пределами поселения — без пищи, без воды, без воздуха, который там слишком разрежен.

— Да, наверно…

Он уже шел рядом со мной по коридору. Его общество было мне поперек горла, но я не мог придумать, как от него отделаться. Вначале я разговаривал с ним из жалости, потом — по привычке, а теперь делал это чисто механически, словно бы по обязанности. Я отвечал ему всегда одно и то же, однако, выслушав меня, он всякий раз оставался при мнении, что я, видимо, что-то упустил, в чем-то не прав.

Я предупредил его следующий вопрос:

— Венера тоже отпадает. Условия там похуже, чем на Марсе. Или жизнь в поселении, или верная смерть.

— А как с Меркурием?

— Никаких шансов.

Мы дошагали до конца коридора, и перед нами открылись улицы выстроенного под куполом города. Я вошел в служебную гостиницу, заплатил за ключ и двинулся по проходу к своему номеру. Номер был мал и тесен: койка, стул и небольшой шкафчик — вот и вся меблировка. Он больше смахивал на тюремную камеру, но зато дешево стоил. Я бросил дорожную сумку на койку и повернулся к старику.

— Вы попусту тратите время, Торн. Почему вы не желаете примириться с тем, что это дело дохлое?

— Не могу. — Он опустился на стул и принялся разглядывать свои руки. — Вы этого не понимаете… да и все остальные тоже… Но мне необходимо повидаться с Тони.

— Зачем?

— Я хочу ему кое-что сказать.

— Только для этого?

Должно быть, я не совладал со своим голосом, потому что он быстро вскинул на меня взгляд.

— Нет, — тихо сказал он. — Не только для этого. Он же мой сын.

Слова словами, но надо было слышать, как он их произнес. То был голос одержимого, которого ничем не разубедишь. Я расстегнул на сумке «молнию», достал из нее туалетный прибор, смену нижнего белья, какие-то безделушки, которые я неизвестно для чего возил с собой, и разложил все это по комнате. Старика я обходил взглядом; если он собирался сказать что-нибудь еще — его дело. Но я все-таки надеялся, что обойдется без этого.

— Шестнадцать лет, — проговорил он. — Какой же это большой срок.

— Слишком большой. — Я швырнул пустую сумку в шкафчик и захлопнул дверцу. — Вполне вероятно, что его давным-давно нет в живых.

— Это исключено! — Он отверг мое предположение с почти оскорбительной резкостью.

— Но почему? — Я уже начал терять терпение. — В ранний период освоения космоса погибло множество людей. Откуда вы знаете, что он не попал в их число?

— Я имею точную информацию о каждом человеке, который умер вдали от Земли. — Выражение моего лица вызвало у него улыбку. — Это стоило денег, Фрэнк, но я ведь достаточно богат и отдал бы все до последнего пенни за то, чтобы еще хоть раз увидеть моего мальчика.

Я молчал. А что, спрашивается, я мог бы ему на это сказать? Я хотел только одного — чтобы старик наконец встал и ушел.

Но не тут-то было: он остался и в который уже раз поведал мне, как оно все произошло. Лучше б он этого не делал.

Тони Торн был молод и горяч, с мечтой в сердце и глазами, которые сияли светом далеких звезд. Мать его умерла; отец отказался пойти ему навстречу и не разрешил завербоваться в Школу Космонавтов. Это привело к тому, что юный Тони обокрал отца и, прихватив все добытые таким путем деньги, сбежал из дому. Обычная для того времени грязная история шестнадцатилетней давности. Ничего из ряда вон выходящего — ничего, кроме последовавших за этим событий…