Александр Полещук - Звездный человек (журн. вариант)

Наконец подошло долгожданное число, двадцатое июня- день последнего экзамена. С утра хорошее настроение Коли было омрачено.

- Тетя Фиса,- спросил он, проснувшись,- а где все-таки мой камень, что под кроватью лежал?

- Какой? - ответила, гремя умывальником Анфиса Тимофеевка.- Тот, красный?

- Ну да, красный.

- Вставай скорее, поздно уж! Ишь, разоспался! По воду сходил бы, а то все я да я.

- Вы его взяли, да?

- Ну взяла, подумаешь! Будто твой камень денег стоит! Я тебе другой такой найду.

- Я из-за него, может, жизнью рисковал. Честное слово!

- Да разве я нарочно? Понимаешь, Коля, я им бочку парила…

- Бочку?

- Ну да, чтобы рыбий запах перебить. Раскалила и бросила в воду. Потом, когда ты стал его искать, посмотрела я туда-сюда, а камня и след простыл. Наверное, рассыпался или тот, зеленоглазый, забросил его куда-нибудь.

- Тетя Фиса, тетя Фиса, что вы наделали!

- Что я сейчас могу сделать?.. Я Не думала..

Так и окончился ничем этот разговор, который

Коле пришлось вспомнить при самых невероятных обстоятельствах.

Коля экзаменовался во второй подгруппе, с двенадцати часов дня. Экзамен был по химии, предмету, который в классе любили и знали. Все тревоги и опасения были связаны с ассистенткой, преподавательницей химии из другого класса. молодой, энергичной и решительной. Вопросы, которые она задавала, не были сложными, но в накаленной атмосфере экзамена они звучали, как выстрелы в пустой комнате.

Вторая подгруппа, которой стало известно, что «молодая химичка режет», долго рассаживалась за сдвинутыми в угол лабораторными столами.

- Ну, кто первый? - спросила «страшная» ассистентка.- Кто самый смелый?

- Можно мне? -тихо спросил Коля.

Он подошел к столу, на котором были разложены маленькие квадратики. Билеты последнего экзамена…

- Пустых билетов нет,-оказал второй ассистент, преподаватель физики, повторяя древнюю, как мир, остроту.

Все заулыбались, в Коля, взглянув на билет с круглой школьной печатью, радостно сказал:

- Двадцать второй!

Этот билет Коля повторил последним и хорошо помнил его. Он вышел к доске и стал рисовать точки-ядра с бегущими вокруг них такими же точками - электронами. Он бойко ответил и на все другие вопросы, краем уха услышал: «Можно поставить четыре -и вышел. Это сказала его учительница по химии, у которой Коля был четверочником, правде, твердым, но четверочником.

«Ну, четыре так четыре»,-подумал Коля.

О медали не могло быть и речи: подводили другие предметы, в основном за девятый класс.

Коля разыскал Виталия и вместе с ним вышел из школы. Под баскетбольным кольцом, раз за разом забрасывая мяч в кольцо, прыгал Борис Рыбаков, комсорг их класса. Они присоединились к игре, и не прошло двадцати минут, как экзамен стал далеким, кровь стучала в висках, все трое тяжело дышали.

Кто-то позвал Бориса, и он, схватив мяч, убежал. И тогда Коля, наклонившись к Виталию, сказал:

- Виталий, дело есть… Пойдем ко мне.

Они спустились в овраг, подошли к дому. Анфиса Тимофеевна в этот день не работала, возилась у плиты, которую в свое время собрал Коля из обрезков железа, старой чугунной плиты и водосточных труб. Плита была похожа на катер с длинной трубой, из которой валил дым.

- Наверно, четыре,- ответил Коля на вопрос Анфисы Тимофеевны.

- Почему же четыре?

- А я у нее никогда пятерок не получал. Как будто все ответил…

- Ну, а ты, Виталий? Слыхала я, медаль получишь?

- Нет, не получу, да она мне и не нужна,- ответил Виталий.- Я все равно в любой институт сдам.

Сдаст,- подтвердил Коля, и в его голосе, может быть, только любящая Анфиса Тимофеевна смогла: уловить маленькую, совсем маленькую зависть.

- Виталий сдаст,- продолжал Коля,- он умеет отвечать. Я тоже иногда как будто и знаю, а ответить не сумею. Виталька напористый…

Ребята вошли в дом, а Анфиса Тимофеевна тяжело опустилась на скамейку у плиты. Все, о чем-, она^ мечтала, свершилось. Она, малограмотная женщина, поставила на ноги хорошего парня.. и вот он, взрослый, о чем-то своем толкует с Виталием, которого она тоже знала мальчишкой. Она видела, что мешает им, но не обижалась на них; на сердце было как-то. по-особенному спокойно. На мгновение мелькнуло: «А кто ты ему?.. Мать!»- уверенно ответила она сама себе.

С Виталием Коля делился всем и всегда, а Виталий, несмотря на самые убедительные доказательства, говорил только, «может быть»…

И это его неверие удерживало Колю от рассказа .о Человеке. Может быть. Коля так и не открыл бы Виталию свою тайну, если бы тот не предложил ему принести на выпускной вечер свой магнитофон.