Юрий Леляков - Четыре круга судьбы

…Но вокруг — по-прежнему было тихо. (И — по-прежнему непонятно: какие эмоции «в норме» испытывают при таких мыслях?) А станция — вот, рядом. Они уже подошли…

— А тихо, — шёпотом отметила и Френла. — Наверно, никого. Ладно, пойдём посмотрим…

И дальше шли молча — осторожно приближаясь к выглядывавшему из-за вагонов зданию. (И тоже: правильно ли так говорить? Есть такое выражение?) Видимому — пока лишь верхушкой…

(«Плоская крыша, — отметил Жангир. — Или её нет? Это просто… верх стен? Кирпичных… Выложены рельефно, узором… Бывало так — «там», откуда мы?.. Но тогда окна светились бы насквозь! Было бы видно небо! Значит, крыша есть…»)

— А виды деревьев? — сообразил Утахур. — Узнаёте?

— Точно! — воскликнула Френла. — Мальчики, как подойдём — давайте смотреть: знакомы или нет?

— Отсюда не пойму, — задумался Таннуд. — Но вот это, с белой корой — кажется, знакомо…

(И Жангиру показалось: видел «там» где-то!)

— И эти кусты, — добавил Дартал.

— А как называются? — спросил Таннуд. — Кто-нибудь помнит?..

(И Жангир задумался: правда, как?)

— Не помню… — наконец признался за всех Дартал.

— Но хоть как размножаются, помните? — спросила Френла. — Каких классов, типов?

— Это, с белой корой — цветковое, — уверенно ответил Утахур. — Соцветия в виде… таких длинных, вытянутых компактных трубочек… Как же называется…

— А это, с острыми тонкими листьями — голосеменное, — добавил Таннуд. — Видите, и с кроной остриём вверх? И плоды — не совсем плоды, а… Семена лежат открыто, на отдельных чешуях, потому и…

— А эти кусты… кажется, папоротник, — задумался Дартал. — Он вообще размножается не семенами, а спорами! Два поколения: бесполое и половое! Одно — прорастает из споры, другое — образует гаметы…

— Значит, помним, — ответил Таннуд. — Не знаю, откуда, но помним…

— И «там» были такие растения? — спросила Френла.

— Наверно… — растерянно согласился Утахур. — А как ещё объяснить?

— Да, — согласился и Таннуд. — Значит…

— Мы не на чужой планете? — понял Утахур.

(И… Снова — как удар… незримого, неслышимого грома! Или — лишь должен быть? Жангир ожидал, зная… почему, откуда? — а не было! Да, странно — даже не знать: нормальны ли твои эмоции — при тех словах, что услышал?)

— Как будто да, — ответил Дартал. — Не на чужой…

— Но как же мы пока никого не встретили? — спросила Френла. — Что здесь случилось? И где мы?..

И — опять никто не ответил…

(Но… значит, всё же — их мир?

Или — другой? И виды растений — лишь похожи?)

…— Да, не подумали… — согласился Дартал (будто Жангир произнёс и это вслух! А раньше, «там», с ним такое бывало? Не помнил!).

— Ладно, мальчики. Тише… Уже станция, — предупредила Френла…

…И, уже в молчании — стали, пригнувшись, пролезать под вагонами. Осторожно, стараясь ставить ноги на шпалы, а не на острый гравий…

Правда, у Жангира мелькнула мысль: на шпалах возможны едкие или ядовитые потёки? Но и то, наверно, мысль — из «прежнего» мира! А тут — что могло вылиться из насквозь проржавевших цистерн? Так что — лишь запах нагретой за день ржавчины и стоял в воздухе… если Жангир верно определил запах! И не сами цистерны попросту окрашены в такой цвет! Хотя… Цвет ржавчины — мог ли забыть?..

…Не успел подумать — как уже стоял на перроне; вагоны, под которыми перебрались — были за спиной; а перед глазами — здание станции! Жёлтое, пустое, заброшенное…

И — вокруг по-прежнему тихо. И даже — ни дуновения ветра… Ничто не звенело, не шуршало, не шелестело, не катилось по перрону — никакие отставшие листы кровли, обшивки, висящие проволоки. Перрон — будто чисто выметен: ни камешка, осколка, ни брошенной обёртки из-под чего-то, ни самих мусорных урн…

(Значит, и образ этого всего — был в памяти откуда-то? Он прежде… бывал на перронах, станциях?)

…— Мальчики, что же тут случилось? — в который раз спросила Френла.

— Всё какое-то чистое, новое, — согласился Редан.

— Нежилое, — уточнил Жангир.

— Да, — согласился Утахур. — Будто тут никто не ездил, не жил…

— А ржавчина? — переспросил Дартал. — Мы видели издали, какое всё!

— Так то издали… А здесь, видите?

— Странно, — согласился Гамир, оборачиваясь. — Ржавое только с той стороны…

— Да, но мы видели!.. — удивлённо повторил Жангир.

(И остальные переглянулись… Когда шли сюда — видели! Кажется…

А с этой стороны — будто не подвергшееся никакому воздействию! И даже — не побывавшее ни в каком деле! Чёрные, без следов потёков — бока цистерн, белые в рельефных горизонтальных полосах — борта рефрижераторов…)