Эрик Рассел - Рассказы. Часть 1 [компиляция]

— Нильда!

— Не дёргайся. Я на подходе.

Питер поднял корабль ещё на двести футов и стал ждать. Пальцы застыли на кнопках, глаза смотрели сквозь армированное стекло иллюминатора рубки. Он не видел, как она появилась.

— Нильда на борту.

Поверхность озарилась новыми вспышками залпов. По звуку снарядов и их разрывам было понятно, что стволы орудий успели приподнять и нацелить в небо. Питер перевёл антигравитаторы на полную мощность. Ещё через час он выключил их и запу- > стил корабельные двигатели.

Отлетев от негостеприимной планеты на полмиллиона миль, корабль Питера повстречал четыре передовых корабля из флотилии, направлявшейся на подмогу Бвандту. Те сразу же изменили курс и пустились в погоню. Свой курс Питер менять не собирался. Он максимально увеличил скорость и стал ждать. Постепенно четвёрка преследователей переместилась на боковой экран, затем на хвостовой, где они продолжали уменьшаться в размерах. Когда корабли превратились в едва различимые точки, они оставили бесплодную затею и повернули назад.

Питер откорректировал курс, включил автопилот, проверил его работу, после чего встал с кресла, зевнул и с наслаждением потянулся.

— Десять раз тебе твержу: еда готова, — прозвучал в мозгу недовольный голос Гектора. — Или ты есть не хочешь?

— Слушаюсь, сэр! Сейчас иду.

Прежде чем уйти из рубки, Питер ещё раз проверил автопилот. Из хвостовой части, где находилась столовая, она же — кают-компания, шли импульсы нескончаемого хохота. Скорее всего, опять Клобо. Сидит себе, выпучив глаза, и изображает адмирала Диксона на торжественном обеде. Излюбленный номер. Хороший он малый, этот Клобо. Кто ещё умеет так развлечь, разогнать монотонность и скуку долгих перелётов и поднять настроение?

Закрывая дверь рубки, Питер испытал знакомое чувство удивления. Миллион лет. Каким странным образом безграничность пространства переплетается с бесконечностью времени!

Сколько эонов длится это чудо, называемое жизнью? Одни её виды ушли далеко вперёд, другие отстали. Но некоторые отстающие, будто не желая смириться со своей участью, вдруг рванулись догонять. Отчасти это можно объяснить действием законов эволюции, а отчасти — результатом давнего соседства с человеком.

Питер знал, что так было далеко не всегда, но плохо представлял себе это. Неужели когда-то человек и впрямь считал себя венцом творения, свысока взирая на своих соседей? Ведь насколько легче и приятнее идти так, как идут они: бок о бок.

По пути в столовую Питер в который уже раз задержался возле скромной доски, приделанной к стене, и перечитал то, что было на ней написано:

Член экипажа — Кто есть кто

Пилот Питер — Земной человек

Сэмми Сверхзоркий — Белогривый орёл

Гектор Гурман — Венерианская обезьяна

Риппи Разведчик — Земная собака

Коварный Ким — Охотничий гепард

Механо Многоумелый — Робот

Клобо Клоун — Спектральный долгопят

Нильда Недремлющая — Большая рогатая сова

Улыбнувшись, Питер мысленно произнёс:

— Ну и диковинная же мы семейка! — Потом, закрыв разум, чтобы не слышали другие, добавил: — Но я скорее согласился бы расстаться со своей ногой, чем с кем-нибудь из них!

— Слушай, пилот, в одиннадцатый раз тебе говорю… — взвыл Гектор.

— Иду!

Питер оторвался от доски и поспешил в столовую.

— Итак, — продолжал Куит со снисходительной интонацией, — в те далёкие дни было предсказано, что скорость дегидрации даёт возможность предположить, что нам осталось жить не более четырёхсот тысяч лет. После этого — конец!

Фернит содрогнулся и с тоской в голосе спросил:

— Так значит мы умрём?

— Нет, нет, конечно нет, — Куит важно прошёлся по огромной комнате для совещаний. Здесь, окружённая массивными научными приборами, его фигура казалась особенно внушительной. Он обладал величием, достаточным, чтобы произвести впечатление на любого простого ребёнка. Но Фернит не был простым ребёнком. Он был единственным сыном Повелителя, его наследником и будущим боссом Куита.

— Нет, мы не умрём, — продолжал Куит. — Наша сообразительность сослужит нам службу в нужное время.

— Но каким же образом?

Куит провёл рукой по своему великолепному лбу и опустился в кресло. Как объяснить все те знания, аккуратно и благоговейно накапливаемые в течение десяти веков? Мысленно он посылал Фернита к чёрту, хотя внешне ему удавалось сохранять глубокомысленный вид.