Кристофер Сташеф - Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров)

Она раскраснелась, лицо ее светилось возбуждением и радостью. Вид ее вызвал у Рода неожиданный укол траура по собственной потерянной юности.

Он нагнулся вперед.

— Посмотри, не сможешь ли ты настроиться на Дюрера, главного советника Логайра.

Она кивнула и закрыла глаза. Через несколько минут она снова открыла их и в страхе уставилась на Рода.

— Они сильно разгневаны, что королева не умерла. Но они еще больше разгневаны тем, что не знают, кто поставил баньши на крышу сей ночью.

Род кивнул, сжав губы в тугую тонкую строчку. Он хлебнул последний раз из кружки и поднялся, повернувшись к лестнице.

Тоби протянул руку, схватив его за рукав.

— Куда ты идешь?

— На стены, — откликнулся Род. — Где же еще искать баньши?

Ночной бриз резал холодом сквозь одежду, когда Род поднялся на стены. Луна над его головой заставляла тень шагать впереди него.

Стены вытянулись перед ним, словно огромный ряд разделенных промежутками зубов.

— Векс, — тихо позвал Род.

— Здесь, Род, — прошептал голос у него за ухом.

— Этот баньши, кажется, любит один отрезок стены больше других?

— Да, Род. В период нашего пребывания на Грамарие баньши появлялся под восточной башней.

— Всегда?

— Судя по неадекватным образцам — да.

Род свернул налево, зашагав на восток.

— Ну, собирай себе адекватные образцы, пока я кое-что на этот счет предприму.

— Да, Род, — послушно согласился робот, сумев как-то добиться тона мученического терпения.

Род посмотрел со стен на город, расположившийся ниже них, у подножия большого холма, служившего замку фундаментом.

От города к подъемному мосту извивалась длинная белая дорога с разбросанными там и сям постоялыми дворами.

И там же, внизу, в гниющем сердце города стоял, словно какой-то огромный базальтовый надгробный камень, Дом Хлодвига.

Позади него раздались спотыкающиеся и шаркающие шаги.

Род мигом принял стойку борца с отражающим лунный свет кинжалом в руке.

Большой Том, спотыкаясь, вышел с винтовой лестницы с чем-то, обернутым поперек руки. Он остановился, оглядываясь с широко раскрытыми побелевшими глазами, вгоняя с хрипом воздух в легкие.

Потом он повернулся, увидел Рода и подбежал с огромным облегчением на лице.

— Ах, мастер, ты еще цел!

Род расслабился и выпрямился, вбрасывая кинжал в ножны.

— Конечно, цел! А что ты здесь делаешь, Большой Том?

Великан остановился, на его лице заколебалась усмешка. Он опустил взгляд на холодные каменные плиты, пошаркал ногами.

— Черт побери, мастер, я услышал… я… ну… — Он поднял взгляд, и слова сорвались залпом: — Ты не должен идти супротив баньши, но если ты все же идешь, то пойдешь не один.

Род долгий миг изучал лицо великана, гадая, откуда взялась вдруг такая глубокая привязанность.

Затем мягко улыбнулся.

— Колени твои превратились в желе при одной лишь мысли об этом чудовище, но ты все же не отпустишь меня одного. — Усмехнувшись, он хлопнул Тома по плечу. — Ну, что же, тогда идем, Большой Том, и не стану от тебя скрывать — я, право, рад твоему обществу.

Том усмехнулся и снова опустил взгляд на каменные плиты.

В лунном свете трудно было сказать наверняка, но Роду подумалось, что от ворота великана поползла по лицу легкая краска.

Он повернулся и направился к башне. Том побрел рядом с ним.

— Да, вот, мастер, а то замерзнешь. — И Том нахлобучил на плечи Рода принесенный им плащ.

Теплый, дружеский жест, подумал Род, мысленно благодаря Тома. Его тронуло, что эта неуклюжая горилла беспокоится о нем — но он также сознавал, что плащ стеснял движения его ножевой руки, и был весьма уверен в том, что Том это тоже сознает.

— Не боишься, мастер?

Род, нахмурившись, обдумывал этот вопрос.

— Ну, нет, не очень-то. В конце концов, никогда не слышали, чтобы баньши причинил кому-то вред. Он просто, ну, предвещает, понимаешь? Герольд смерти и все такое.

— А все же, то чудно, что ты не боишься. Ты даже не пойдешь в тени стены, мастер?

Род мрачно посмотрел на тень вдоль зубчатой стены.

— Нет, я, когда могу, выбираю середину дороги. Я всегда предпочитаю идти прямо под солнцем, чем красться в тени по обочине дороги.

Большой Том на минуту замолк, спрятав глаза в тени.

— И все же, — заметил он, — в то или иное время человек, по необходимости, должен проходить через тень.

Род с потрясением сообразил, что Том уловил и подхватил аллегорию. Неграмотный крестьянин, разумеется!

Он кивнул с таким серьезным видом, что это выглядело почти комично.