Светлана Макарова - Небесные люди [СИ]

Тогда, возможно, и он научится любить.

Энт остановился. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло.

Мия с сыном повернулись к нему. На этот раз взгляд Энта не отскочил, а протянутая рука приняла в себя маленькую ладонь.

И ничего страшного. Просто рука ребенка – теплая, почти невесомая, беззащитная.

Просто. Рука. Ребенка.

Он сжал ее крепче.

– Мама не права. – Энт помедлил и твердо завершил: – Папа.

Ее не заметили. Ночью мало кто смотрит в небо. Затянутое облаками, оно казалось потолком, что навис над макушкой и давит, давит, давит… Раскинувшаяся от горизонта до горизонта свинцовая тьма делала мир маленьким и неуютным, необозримый простор сузился до размеров площадки с ограждением из бетонных плит. Черноту накрывшего гору мрака прорывало только зарево костров за стеной, а тишину нарушали гомон из хижин поселка внизу и периодическая перекличка часовых. От промозглой прохлады Нора вздрогнула, вновь захотелось двигаться, чтобы превратить ненастье из врага в милого друга. Небо – такое знакомое и родное, было рядом, но отныне все станет по-другому. Решение принято.

Небо. Бездонное, могучее, зовущее. Ласковое, как мать, и строгое, как отец. Иногда брюзжащее, как вредный дед, нетерпеливое, как Лек, и сильное, как старший брат, которого у Норы никогда не было.

– Прощай, – сказала она в пустоту, застегнула рюкзак и протяжно выдохнула.

Долгий путь окончен. Она у цели.

В небе много опасностей, но на земле – больше. Нора осмотрелась. Обидно, если все рухнет сейчас, когда до Небес рукой подать. Нет, «обидно» – не то слово. Точнее будет – непоправимо.

Из-за окружавшей площадку стены поднимался подсвеченный яркими всполохами дым, оттуда несло гарью, доносился треск дров, и высоко в воздух взмывали веселые искры. Дорога, Ворота и внешние подходы охранялись отлично, но только от пришельцев извне. На деревянных вышках день и ночь дежурили наблюдатели, сквозь амбразуры внешней стены стрелки держали на прицеле освобожденную от камней и кустов голую землю, где не спрятаться даже в ночи. Между стенами – возведенной из камня и обломков зданий внешней и установленной в прежние времена стальной внутренней, которую называли Границей миров – дымили домашними очагами дома племени стражей. Жизнь каждого члена племени, мужчины и женщины, старика и ребенка, подчинялась единственному требованию: охранять Границу миров. Но никому не приходило в голову, что запертые на ночь ворота и многочисленная охрана – вовсе не проблема для того, кто умеет больше.

Вдох полной грудью, прощальный взгляд вокруг – и Нора обернулась к центру площадки. Вот она, цель долгого и страшного путешествия. Если попросят, Нора расскажет, как чудом избегла плена, как уклонялась от стрел и металась в бреду после огнестрельных ран. Хотелось забыть, вычеркнуть из памяти. Впереди – другая судьба, невероятные возможности и, Нора надеялась, новые друзья. Теперь она сможет перевернуть жизнь людей и привести заплутавшую в тупиках цивилизацию к счастью. Все зависит от нее и от тех, кто ее увидит. И от слов, которые она подберет. И от желания Небесных людей все изменить.

Такое желание у них должно быть. Если нет, она попросит сделать ее такой, как все. Это тоже выход. Быть как все – главное требование окружающих, необходимое условие выживания.

О Колеснице-в-Небеса говорили многие, но мало кто видел – увидевшие уезжали на ней, а не верившие считали ее выдумкой, наживкой для простачков, чтобы несли свое богатство неизвестному племени, где их, надо полагать, просто сжирали. Слухи оказались именно слухами, теперь Колесницу можно было потрогать – вот она, абсолютно реальная, похожая на вертикально поставленный контейнер, гость из другого мира. Три иллюминатора глядело в разные стороны, внизу скругленное дно опиралось на основание из бетона, потрескавшегося за годы. Сверху поблескивала нить из металла – она, словно луч, указывала на звезды, туда, где другие люди живут по другим законам. В мир надежды.

Собравшись с духом, Нора протянула руку к стальной поверхности. Стук в стенку отдался гулом внутри. Долго ничего не происходило. Эти минуты показались бесконечностью. После стольких лет ожидания и подготовки, после отчаянья и надежды, после слез и потерь…

Через невыносимо долгое время в иллюминаторе мелькнул силуэт и сразу пропал. Человек боялся – может быть, выстрела, или самой ситуации, когда его застали врасплох среди ночи.