Джеймс Блиш - Рассказы [компиляция]

Стивенс снова поднял книгу и добродушно кивнул Вейнбауму. Только руки дрожали, выдавая возраст. Вейнбаум, беспомощно глядя в пространство, подошел к двери и сделал знак надзирателю. Когда решетка за ним закрылась, до него донесся голос Стивенса:

— Кстати, капитан, совсем забыл: с наступающим Днем Года!

Вейнбаум ворвался в свой кабинет, разгневанный до такой степени, что разворошенное осиное гнездо в подметки ему не годилось, и в то же время отчетливо сознавая свои перспективы. Если второе предсказание Стивенса окажется столь же феноменально точным, как и первое, капитану Робину Вейнбауму скоро придется торговать целой кучей разнообразных мундиров «секонд-хенд».

Он вызверился на Маргарет Соумс, свою секретаршу. Она ответила столь же злобным взглядом: слишком долго знала она своего шефа, чтобы испытывать священный трепет.

— Ну? — рявкнул он.

— Доктор Уолд ждет вас в кабинете. Пришло несколько отчетов полевых агентов и пара сообщений с передатчика Дирака. А как там старый мерзавец? Упорствует?

— Это, — уничтожающе прошипел он, — совершенно секретные сведения.

— Ха! То есть в переводе на нормальный язык это означает, что никто, кроме Дж. Шелби Стивенса, до сих пор не знает ответа.

Вейнбаум внезапно словно развалился на глазах.

— Вы правы, все именно так. Но мы отомкнем и этот сейф, дайте срок.

— Ничего другого не остается, — кивнула Маргарет. — Что-нибудь для меня?

— Нет. Скажите служащим, что я отпускаю их с полудня, и сами сходите в стерео, или в кондитерскую, или куда-нибудь в этом роде. Нам с доктором Уолдом нужно потянуть за несколько личных нитей и, если я не ошибаюсь, опустошить личные запасы аквавита [4] Скандинавская тминная водка. .

— Идет, — согласилась секретарша. — Выпейте и за меня, шеф. Насколько я понимаю, аквавит лучше всего догонять пивом — я велю прислать несколько банок.

— Если вдруг вернетесь после того, как я окончательно налижусь, — сообщил Вейнбаум, чувствуя себя гораздо лучше, — я поцелую вас за заботу. Это должно задержать вас в стерео по крайней мере до конца третьего фильма.

Он направился к кабинету. Вслед тихо донеслось:

— Разумеется, должно.

Однако стоило Вейнбауму закрыть за собой дверь, настроение его резко упало; он стал таким же мрачным, как полчаса назад. Несмотря на относительную молодость — ему только исполнилось пятьдесят пять, — Вейнбаум находился на этой службе много лет, и ему не нужно было разъяснять возможные последствия того обстоятельства, что коммуникатор Дирака находится в руках частного лица.

— Привет, Тор, — угрюмо проворчал он. — Передай бутылку.

— Привет, Робин. Я так понимаю, дела наши хуже некуда. Рассказывай.

Вейнбаум коротко объяснил, как прошла встреча.

— И отвратней всего, — закончил он, — что сам Стивенс предсказал наше бессилие найти модификацию Дирака, которую он использует, и что нам предстоит, так или иначе, купить ее по назначенной цене. Воображаешь реакцию Конгресса, когда придется доложить, что нужно истратить все ассигнования на одну внештатную контору? Меня немедленно вышибут из бюро.

— Возможно, это не окончательная цена, — возразил ученый. — Просто Стивенс решил поторговаться.

— Так-то оно так, но, откровенно говоря, до смерти не хочется давать старому нечестивцу даже единственный кредит, — вздохнул Вейнбаум. — Ладно, посмотрим, что пришло с поля.

Тор Уолд молча отодвинулся от стола Вейнбаума, пока тот раскладывал столешницу и настраивал экран Дирака. Рядом с ультрафоном, устройством, которое Вейнбаум всего несколько дней назад считал безнадежно устаревшим, лежали упомянутые Маргарет записи. Он заправил первую в Дирак и повернул основной переключатель в положение, обозначенное «Старт».

Экран немедленно побелел, и динамики испустили оглушительный визг, именуемый сигналом, который, как уже знал Вейнбаум, создавал непрерывный спектр от приблизительно тридцати циклов в секунду до более чем восемнадцати циклов в секунду. Потом и свет, и звук бесследно исчезли, сменившись знакомым лицом и голосом шефа локальных операций в Рико-сити.

— В офисе Стивенса не найдено никаких необычных передатчиков, — без предисловий заявил оперативник. — И никакого штата, если не считать стенографистки. А она глупа, как пробка. Все, что мы смогли из нее вытянуть: «Стивенс такой милый старичок!» Больше ничего не дождались. Никакой надежды на то, что она притворяется. Невероятная дура: такие рождаются раз в сто лет. Из тех, кто искренне считает, будто Бетельгейзе — что-то вроде боевой раскраски индейцев. Мы искали нечто похожее на таблицу кодов или список, который мог бы дать представление о штате полевых агентов Стивенса, но снова уперлись лбом в стену. Теперь установили круглосуточное наблюдение из бара напротив. Приказы?