Рэй Брэдбери - Марсианские хроники. Полное издание

– Готовы, капитан?

– Еще бы!

– Включайте рубильник.

Капитан включил рубильник.

Маленький город засветился.

– Бог ты мой! – вырвалось у командира.

Он вступил на единственную главную улицу города.

С каждой стороны улицы стояло по шесть домов: бутафорские фасады, сияющие гирлянды красных, желтых, зеленых огоньков. Из полудюжины потайных музыкальных автоматов лилась музыка. Хлопали двери. Из парикмахерской возник некто в белом халате с синими ножницами и черной расческой в руках. За его спиной медленно вращался символ всех цирюльников – красно-белый полосатый шест. Рядом – закусочная с журнальной стойкой у порога; ветер трепал газетные полосы, на потолке крутился вентилятор, изнутри раздавалось змеиное шипение газировки. Мимоходом они заглянули внутрь. Им улыбнулась девушка в зеленом хрустящем накрахмаленном колпаке.

Бильярдная – зеленые столы, как прогалины в лесу, мягкие, манящие. Разноцветные бильярдные шары, выложенные треугольниками, замерли в ожидании. Напротив церковь – окна из имбирного, земляничного, лимонного стекла. А в ней – человек в черном костюме с белым воротничком. Дальше – библиотека. Поодаль – отель. МЯГКИЕ ПОСТЕЛИ. ПЕРВАЯ НОЧЬ БЕСПЛАТНО, КОНДИЦИОНЕР. За конторкой служащий – рука на серебристом колокольчике. Но то место, куда они шли, притягивало их, как запах воды приманивает скот в пыльных прериях, – здание в начале улицы.

САЛУН «МИЛД БАК»

Человек с напомаженными курчавыми волосами, рукавами, засученными выше волосатых локтей и схваченными красными подвязками, стоял там, подпирая столб. Он исчез за качающимися дверями. Когда они стояли в дверях, он уже начистил стойку бара и теперь разливал виски в тридцать сверкающих стаканчиков, выстроенных в линейку на прекрасном длинном баре. Над головой уютно светила хрустальная люстра. Наверх вела лестница – а там, на балконе, из нескольких дверей струился тончайший аромат духов.

Все молча подошли к бару. Взяли виски и залпом осушили, не вытирая губ. В глазах защипало.

Стоя в дверях, командир прошептал психиатру:

– Подумать только! Какие затраты!

– Студийные декорации, сборно-разборно-складные. Священник в церкви по соседству, конечно, настоящий. Трое брадобреев тоже. Да еще тапер.

Человек за пианино с пожелтевшими клавишами-клыками заиграл «Женщину из Сент-Луиса с бриллиантовыми кольцами».

– Аптекарь, две девушки – продавщицы газировки, хозяин бильярдной, чистильщик обуви, гардеробщик, два библиотекаря, то да се, работники, электрики и так далее. Это еще два миллиона долларов. Отель всамделишный – сверху донизу . В каждом номере душ. Комфорт. Отменные кровати. У остальных зданий внешние стены на три четверти ложные. Все аккуратно выстроено, со своими пазами и выступами. Даже ребенок за час соберет эту игрушку.

– А она сработает?

– Взгляните на их лица. Они уже успокаиваются.

– Почему вы раньше мне не сказали?!

– Потому что если бы они прознали, на какую ерунду тратятся деньги, газеты разорвали бы меня на куски – вмешались бы сенаторы, Конгресс, Господь Бог. Все это глупо и наивно до чертиков, но ведь работает . Это – Земля . Больше меня ничего не интересует. Это – Земля . Клочок Земли, к которому человек может прикоснуться и сказать: «Это Иллинойс. Город, который я знавал . И здания мне знакомы. Это уголок Земли, перенесенный сюда ради меня, чтобы я мог за него держаться, пока сюда не привезут еще и не прогонят одиночество навсегда».

– Дьявольски изощренно.

Улыбаясь, люди заказали виски на всех по второму кругу.

– Командир, члены экипажа на нашем корабле родом из четырнадцати маленьких городов. Их так специально отбирали. На этой улочке из каждого городка взято по одному зданию. Бармен, священники, бакалейщик, все тридцать человек экипажа второй ракеты – из этих городков.

– Тридцать? Не считая спасательного экипажа?

Психиатр не без удовольствия пробежался взглядом по лестнице на балкон, по запертым дверям. Одна из них чуть приоткрылась, и в щелочке на мгновение мелькнуло прекрасное синее око.

– Каждый месяц мы будем привозить все больше огней и городов, все больше людей – больше земного. Все должно быть знакомое. То, что знакомо, здравому уму на пользу. Первый раунд мы выиграли. Не будем стоять на месте – будем выигрывать и дальше.

Люди начали смеяться, разговаривать, хлопать друг друга по плечу. Некоторые вышли и направились в дом напротив – подстричься, поиграть в бильярд, в бакалейную лавку; кто-то скрылся в церковной тиши, и органная музыка послышалась как раз перед тем, как пианист в салуне, освещенном хрустальной люстрой, заиграл «Фрэнки и Джонни». Двое, смеясь, поднялись по лестнице к дверям, что на балкончике.