Альфред Элтон Ван Вогт - Цель — Вселенная! (сборник)

Когда он был почти над центром острова, громоздкий, тяжелый предмет отделился от него, лениво перевернулся несколько раз в воздухе и устремился прямо на Иилаха. Он должен был взорваться примерно в ста футах над целью. Механизм сработал безупречно, взрыв был титанический.

Когда потрясающее действие огромной массы новой энергии миновало, Иилах, полный жизни и сил, подумал с удивительной ясностью: «Ну конечно, как я мог забыть! Именно это я и должен сделать».

Ему было странно, что он так долго не мог вспомнить. Он был послан сюда во время межгалактической войны, которая, по-видимому, все еще продолжалась. С огромными трудностями его опустили на поверхность планеты, и здесь вражеские лазутчики сразу вывели его из строя. Но теперь он был готов выполнить задание.

Он произвел контрольные расчеты по Солнцу и далеким планетам, до которых доходили сигналы его радаров. Затем приступил к решающей операции, чтобы растворить все защитные поля внутри своего тела. Он собрал все силы внутреннего давления, и все его жизненные элементы в точно рассчитанное мгновение сжались разом для последнего решающего прыжка.

Взрыв, который чуть не вышиб Землю с ее орбиты, был зарегистрирован всеми сейсмографами планеты. А некоторое время спустя астрономы рассчитали, что еще немного, и Земля начала бы падать на Солнце. И ни один человек не увидел бы, как Солнце, превратившись в ослепительную сверхновую звезду, сожгло бы всю Солнечную систему, прежде чем потускнеть и сжаться до своих прежних объемов.

Если бы даже Иилах знал, что война, бушевавшая десять тысяч миллионов веков назад, давно кончилась, он поступил бы точно так же.

У него не было выбора.

Атомные бомбы-роботы не рассуждают.

«Открыватели новых горизонтов» — так их называли перед отлетом.

Теперь Дженнер время от времени злобно повторял эти слова, пытаясь перекричать не стихавшую ни на минуту песчаную марсианскую бурю. Но с каждой пройденной милей его ярость убывала, а острая тоска по погибшим друзьям переходила в тупую боль.

Дни сменяли друг друга, бесчисленные, как раскаленные, красные, чужие песчинки, которые обжигали тело сквозь разодранную в клочья одежду. К тому времени, когда Дженнер дотащился до подножья горы, запасы еды давно кончились. Из четырех фляг с водой осталась одна, да и в той воды было так мало, что космонавт лишь время от времени смачивал потрескавшиеся губы и распухший язык.

Только поднявшись довольно высоко, он сообразил, что идет не просто по песчаной дюне, что перед ним гора. На мгновение он ощутил всю безнадежность этой безумной гонки в никуда, но все-таки поднялся на вершину. И тут перед ним открылась долина, со всех сторон отгороженная от пустыни холмами — такими же, как тот, на котором он стоял, или еще выше.

В долине ютилась деревня. Он увидел деревья и выложенный мраморными плитами дворик. Десятка два домов вокруг чего-то вроде центральной площади. Дома приземистые, кроме четырех стройных башен, возносившихся к небу. До Дженнера донесся тонкий пронзительный свист. Он вздымался, падал, вовсе затухал, потом начинался снова, все такой же жуткий, неестественный, режущий слух. Со всех сторон дома окружала растительность — красновато-зеленый кустарник и желто-зеленые деревья, увешанные пурпурными и красными плодами.

Дженнер жадно бросился к ближайшему дереву. Оно оказалось сухим и ломким. Но большой красный плод, который он сорвал с самой нижней ветки, был на ощупь мягким и сочным. Перед полетом их предупреждали, что на Марсе ничего нельзя есть без предварительного химического анализа. Но какой толк от этого совета человеку, чей единственный химический прибор — он сам?

Он робко надкусил плод — и тотчас же сплюнул, почувствовав страшную горечь. Во рту жгло, закружилась голова, он пошатнулся. Мышцы начали судорожно подергиваться, и он лег на мраморные плиты, чтобы не упасть.

Казалось, прошли многие часы, прежде чем отвратительная дрожь унялась. Космонавт с омерзением поглядел на дерево. Ласковый ветерок шевельнул сухие листья. Соседние деревья подхватили этот тихий шепот. Никаких других звуков слышно не было. Раздражающий визг прекратился. Может быть, это был сигнал тревоги, предупреждавший жителей о его приближении?

Дженнер поспешно вскочил и потянулся за пистолетом. Ощущение неминуемой беды охватило его. Пистолета не было. Потом ему смутно припомнилось, что он впервые хватился оружия еще неделю назад. Он тревожно огляделся, но не заметил вокруг никаких признаков жизни и взял себя в руки. Уходить из деревни нельзя — просто некуда. Космонавт решил: если нужно, драться до последнего, только чтобы остаться здесь.