Елена Асеева - Сквозь сон [СИ]

Этот механический голос, несомненно, спас ситуацию, потому как Горясер не столько с интересом, сколько с беспокойством оглядел лицо Лины, видимо, не понимая проявленной мною холодности. На экране внезапно голубой свет сменился на серый, на котором начертались (словно выступив изнутри) точки и линии, лишь погодя мною опознанные как начальный и конечный пункт нашего движения да проложенный между ними путь. А полминутой спустя более ярко проступил отдельный отрезок пути, и нарисовались черепичные крыши домов поселка, разлиновавшие его вертикально и горизонтально улицы и даже зелено-фиолетовые куски местности, расположившийся с одной стороны.

Сидение на котором я сидел, как и соседнее, плавно двинулось назад, его спинка немного наклонилась, предоставляя возможность не то, чтобы сидеть, а, так-таки, полулежать. Еще мгновение и из сидения на уровне рук выдвинулись вперед широкие, кожаные подлокотники. Высокие подголовники изогнулись, выпустив полукруглые выступы с обеих сторон, которые мягко обхватили саму голову, а под резиновой платформой невысоких, неоновых кроссовок появилась, выехавшая из поверхности резинового коврика, уплотненная ступенька, приподнявшая сами ноги. Такая же трансформация произошла и с сидением, на каковом сидел Горясер. Видимо, таким изменением расположения сидения обеспечивалась безопасность водителя и пассажира, так как привычных ремней безопасности в автомобиле не имелось.

И как только сидения приняли этот полулежачий вид, двигатель в машине слышимо завелся. Сам автомобиль неспешно тронулся с места, также как прежде транспортное средство бабки Лины, поехав задним ходом вперед. Двигаясь не быстро, машина достигла ближайшего перекрестка (завершающего дома в этом первом ряду), и, сдав назад, повернула налево, тотчас прибавив в скорости и уже направившись вперед передним ходом.

Здесь дома поместились лишь по правую сторону от улицы, по которой ехала машина. Их, как оказалось, однотипность постройки, вместе с тем придавала удивительный уют самому поселку. По пять домов в улице образовывали четыре таких ряда, и, соответственно сам поселок пересекало четыре продольных и три перпендикулярных им дороги, чье асфальтное полотно поражало собственной ровностью и гладкостью. Зарясь в такие продольные улочки, я приметил только две машины стоящие напротив дверей дома, и всего-навсего трех людей, неспешно по ним прогуливающимся. Одной из которых оказалась молодая женщина, ведущая за руку малыша. Вероятно, люди, живущие в поселке, уже разъехались или находились в домах.

Продольная улица, по которой мы ехали, миновав последний ряд домов, направилась сквозь зеленое поле растительности местами (тик-в-тик, как красочные пятна) украшенной розовыми, голубыми и белыми полянками цветов. Рельеф земли тут стал вновь неровным, хотя овраги, как и кряжи, на этом равнинном пространстве смотрелись с меньшим количеством возвышений и впадин, а сама асфальтированная дорога сохраняла свою плавность, изредка слегка приподнимаясь над общим уровнем земли.

Вскоре, впрочем, перед нами появилась трасса, в которую несколько расширившись вошла дорога. Эта трасса была очень широкой, и когда машина, повернув направо, выехала на нее, я, слегка вытянув шею, оглядел ее, прикинув и ассоциативно соотнеся сами размеры с не менее как шестиполосным шоссе. Хотя на полотне данной трассы не просматривалось знакомой разметки, ни сплошной линии, ни двойной сплошной, ни даже прерывистой, лишь по обеим обочинам находились полуметровые бетонные бордюры. Так, что понималось, перейти ее пешеходу будет проблематично. Не виделось привычных дорожных знаков ограничения скорости, предупреждающих о приближении к перекрестку, или светофору. Наверно, трассу совсем недавно отреставрировали или проложили, подумал я. Потому и не успели нанести разметку, оно как гладкость ее полотна смотрелась идеально ровной, ну! и поставить дорожные знаки.

Мне хотелось спросить у улыбающегося Горясера о моей догадке по поводу дороги. Узнать, почему на машине нет руля, и каким образом она управляется, так как раньше не встречал подобного транспортного средства. Но автомобиль внезапно и крайне резко набрал скорость, довольно приличную для такой старушки так, что я предположил, двигатель в ней, как и вообще устройство, ничего не имеет общего с Пежо 403.

От деда Лины, поглядывающего на дорогу, сквозила такая очевидная радость, по-видимому, он был счастлив оттого, что у него хорошая жена, красивая внучка, да и вообще он жив, смотрит в приоткрывшееся окошко двери, а ветер легонько колеблет его белокурые волосы. Я, молча, зарился на Горясера, поражаясь его радости, улыбке, не понимая, почему ощущаю в его обществе собственное неблагополучие.