Павел Сурков - Игра в Шекспира

Джеки. Нет. Это исключено.

Вуловиц. Да ну? Я выйду от вас мистер Каллен, загляну в соседний паб и нажрусь там, как свинья. Кто сможет мне помешать?

Джеки. Мэри.

Вуловиц. Мистер Каллен, скажите — вы что, это серьезно?

Джеки. Абсолютно серьезно. Мэри никуда не ушла. Она вас видит. И она чертовски недовольна. Она недовольна даже не тем, что вы собираетесь снова спиться. Она недовольна тем, что вы нарушили слово.

Вуловиц. Как вы это поняли?

Джеки. Я ее слышу, мистер Вуловиц.

Вуловиц. И что она говорит?

Джеки. Простите, мистер Вуловиц, но в основном — «сукин сын».

Вуловиц. Прямо так и говорит?

Джеки (кивает) . Именно так. Еще пару раз сказала «предатель».

Вуловиц. Вы меня обманываете!

Джеки (пожимает плечами) . А зачем? Мне-то какой резон. Это же ваша жена злится. И злится на вас. А мне от этого, уж извините, ни холодно ни жарко — я всего лишь рассказываю вам, чем она недовольна.

Вуловиц. И что мне делать?

Джеки. Это ваше дело. Можете бросить пить, например. Мэри это только обрадует. Можете ничего не делать и спиться в конце концов. Только, боюсь, что тогда, в посмертии, вам не видать встречи с Мэри.

Вуловиц. С чего бы это?

Джеки. Она — чистая душа, место в раю ей обеспечено.

Вуловиц. А алкоголик-муж, значит, отправится прямиком в ад?

Джеки (спокойно, даже равнодушно) . Да нет, не в ад. В Лимб.

Вуловиц. Куда?!

Джеки. В Лимб. Туда, куда отправляются все наркоманы, пьянчуги и прочие кретины, сгубившие себя чем попало. В место забвения. Практически в абсолютную пустоту. Вы станете ничем, мистер Вуловиц, потому что отказываетесь ценить собственную жизнь. Вы ее обесцените — и хлоп! — получите бесплатный билет до Лимба.

Вуловиц. И… как я могу это изменить?

Джеки. Я же сказал: решать вам. Я бы для начала завязал с алкоголем, озаботился бы поминальной службой по Мэри, вернулся в офис, а недели через две снова пришел ко мне. Тогда бы мы снова поговорили с Мэри — думаю, она к этому времени как раз отойдет и перестанет на вас дуться. Тогда и подумаем, что можно сделать дальше. Ну, или Мэри подскажет.

Вуловиц. Вы уверены?

Джеки. Более, чем. Идите, мистер Вуловиц, займитесь делом. И запишитесь на следующий сеанс у моего помощника (распахивает дверь, пораженный Вуловиц медленно уходит, даже не попрощавшись — он абсолютно шокирован) .

Виктория. Какая мерзость! Как вы можете вот так нагло и цинично врать!

Джеки. Врать?! Да я ему жизнь спас! Вы что, не видите? Не понимаете? Еще пара дней такого запоя — и его бы хватил удар, а там — больница, кома, смерть. И Лимб.

Виктория. Какой еще Лимб? Даже я ничего не знаю ни про какой Лимб!

Джеки. Вычитал в какой-то книжке по скандинавской мифологии. Мне понравилась метафора — место, где нет ничего. Как видите, иногда срабатывает очень убедительно.

Виктория. Вы мерзкий лжец!

Джеки. Я врач. Я врачую души и делаю это похлеще иных психиатров, я же вам говорю. Я делаю людей счастливыми. Мистер Вуловиц, только что потерявший свою благоверную, сейчас счастлив, как никогда. Я подарил ему надежду. Ну а он за эту надежду мне заплатил. Все по-честному.

Виктория. Да вы знать не знаете, что такое честь. Мой отец рассказывал мне про сэра Адера, который застрелился из-за карточного долга! Вот это был человек чести!

Джеки. И сколько лет было вашему сэру Адеру, когда он пустил себе пулю в лоб?

Виктория. Около сорока.

Джеки. А дети у него были?

Виктория. Двое — Лиззи и Никки.

Джеки. А много ли он проиграл?

Виктория. Что-то около ста фунтов. Но это неважно — у него не было с собой денег, а полковник Моран, которому сэр Адер проиграл, вечером уезжал на континент. Долг было не отдать. Сэр Адер был человек чести и предпочел застрелиться.

Джеки. Не отдав долг и осиротив двух малышей! Какая прелестная, а, главное, поучительная история о благородном джентльмене! И это вы называете примером человека чести! Ну-ну.

Виктория (обиженно фыркает) . Кто бы рассуждал о чести, мерзкий прохиндей!

Джеки. Прохиндей? Ничего себе, штучки! Да вы сами меня обманываете — обещали показаться уже полчаса назад!