Николай Айдарин - Петля на шее [СИ]

Спокойно вошел, сел рядом и ничего не делал. Совсем. Постепенно меня все больше захватывал падающий человек. Кто он?

Почему он падает? Откуда у него эта дыра в груди? Я как-то пробовал его найти, поднимался на крышу, но та была пустынна, и я спускался назад, надеясь разыскать его в одной из квартир. Это было логично: за эти полчаса в общагу никто не входил, бедолага должен был быть местным. И, наконец, я поставил себе цель. Я должен его спасти.

Кажется, это именно его смерть стала причиной появления петли. Но если и это не поможет, то я не знаю, что мне еще нужно сделать.

Наверное, только убить себя. Но, если честно, я боюсь второго варианта, ведь если он, все же, не сработает, то сколько я тогда протяну? Тело будет жить вечно, ну или до старости точно, а вот психика… Так что, выход я вижу только один. Не буду я его искать. И заранее подниматься на крышу тоже не буду, его ведь там нет все это время.

Мне нужна самая последняя минута, чтобы все узнать и начать действовать.

С одной стороны, нет ничего проще, чем сидеть и ждать определенного события, особенно когда наизусть знаешь, что происходит перед ним. Я помню все до мельчайших подробностей — выражения лиц, слова, расположение вещей, запахи, где какая температура. Порой мне даже казалось, что я запомнил каждую проклятую каплю в бесконечном дожде за окном. Раньше я любил дождь, особенно такой, как сейчас — тихий, с небольшим ветерком, теплый и идущий несколько часов. Но теперь этот дождь растянулся на дни, недели, месяцы. Сколько я был здесь? Сколько раз переживал одни и те же минуты? Думаю, большую часть из всего этого я забыл, не смог удержать в голове. Мои действия стали настолько заученными, что сознание при их воспроизведении уже не участвовало, и у меня пропадали целые куски памяти. Одинаковые куски. Но мне уже было плевать на это, поскольку я стоял перед закрытой дверью, ведущей на крышу. Дверь была старая, из сгнившего от времени дерева, которое здорово разбухло от влаги. Время истекает, осталась всего минута до скачка, но я слышу голоса из-за этой двери. Два голоса! Молодой голос я узнал сразу же — крики этого человека навсегда застряли у меня в ушах. Его обладатель был удивлен, не понимал, что происходит. Второй голос принадлежал глубокому старцу — он был осиплый, с изрядным тремором, к тому же губы этого человека уже плохо слушались его, коверкая слова.

— Зачем мы здесь? — спросил молодой.

— Так нужно, — ответил старый. — Сейчас ты все узнаешь.

— Что это? Не направляй на меня эту штуку! Я мысленно хлопнул себя по лбу — что встал? У старика явно сейчас в руках то, что проделает в молодом ту дырку. Я толкнул дверь, но та не открылась. Из-за дождя дверь застряла, и отворяться не желала. Как же я мог забыть об этом?

— Кто там? — испуганно спросил молодой. Я толкнул дверь еще раз, та сдвинулась на какой-то миллиметр.

— Я должен убить тебя, — продолжал старик. — Для этого я пришел сюда, на сорок лет в прошлое.

— Ты псих? Давай же, открывайся! Времени почти не осталось! Разбежаться было негде, я мог отойти всего на пару шагов назад и без разгона врезаться в дверь — что я и делал.

— Эй, помогите! — крикнул молодой. Старику было плевать на его уговоры, ему было все равно, что я сейчас ломлюсь через дверь. И он продолжал свою речь, а я узнавал все больше:

— Я должен это сделать, пойми! Я убил миллионы людей в своем прошлом. Но если я убью тебя, то всего этого не будет! Одна жизнь за миллионы! Дверь, наконец, поддалась, рассыпавшись на несколько крупных кусков. Я с облегчением ступил на мокрую крышу, устланную вонючим гудроном. Они стояли друг напротив друга. Молодой, в точности такой, каким я его видел столько раз, падающего с крыши. Он был рядом с самым краем, поднял вверх руки. И старик, с густой белой шевелюрой и полубезумным взглядом. Одет в типичный белый лабораторный халат, ярко выделяющийся на темном фоне всего остального. У него в руке было нечто странное — что-то вроде цилиндра с двумя рукоятями, за которые он держался обеими руками. Эта штука была из серебра, блестящего в ночной темноте дождя, и на ее конце, смотрящем в грудь молодого, располагалась миниатюрная спутниковая тарелка, дающая всему устройству сходство с футуристическим пистолетом в представлении художников середины прошлого века. Путешественник во времени. Более того — он жутко похож на молодого. Передо мной стоял один и тот же человек с разницей в сорок лет!

— Нет! — я кинулся между ними, и выстрел попал в меня. Я ничего не услышал и не увидел. Никаких вспышек, ни лазерных лучей или энергетических шаров, ни трелей или жужжаний. Просто упал на мокрую крышу и сжал рукой правый бок. Рука непривычно провалилась, и я, повернув голову, увидел, что у меня отсутствует кусок мяса, величиной с кулак. Рана оказалась громаднейшей, и явно смертельной. Ее края были идеально круглыми, плоть в этих местах сильно обожжена, одежда почернела и начала дымиться. Больно не было. Старик пришел в ужас, увидев, что наделал. Но он тут же совладал с собой и выстрелил еще раз. Молодой шаркнул, споткнулся обо что-то и повалился на крышу. Последнее, что я увидел в этой петле — аккуратная идеально круглая дыра в его голове. Мир заложил вираж и вернулся на полчаса назад. Я снова оказался в проклятой комнате, но уже с дырой в боку. В дверях стоял Макс.