Александр Спиридонов - Пленник Калугулы

— Этакий доктор Моро, безумный вивисектор, тяпает по живому, создает то одного монстра, то другого.

— Наше общество — это Франкенштейн. Может быть, когда-то оно превратится в нормального,.. нормальное существо.

— Не существо, а че-ло-ве-ка. Причем в здорового. А для того, чтобы человек был здоров, он должен быть прежде всего цельным, ясно понимать кто он и зачем, и следить за свои здоровьем, укреплять дух.

— Мама, а что такое снег?

— Это… Белые снежинки такие…

— Как тополиный пух?

— Да, только они холодные и тают на руке.

— Как сахарная вата?

Женщина задумчиво смотрит в окно. Что она видит сейчас?

Дом Учителя находился напротив магазина «Жмуркурий» с рекламой вездесущей «Кока-Лыко», рядом с ним приткнулась москательная лавка «Краски для авто». Ниже адвокатская контора и магазин «Секонд-хенд». Дальше художественный музей и салон «Искусство» (закрытый).

Паркетный пол, высокие потолки с вмонтированными в пластиковые панели светильниками. Широкий коридор, двустворчатые двери с латунными ручками. Чугунная лестница с кованными решетками и двухметровое зеркало в старинной раме на верхней площадке второго этажа. Стулья по стенам с пенообоями. Недавно сделанный ремонт. Расписание занятий на двери, ведущей в приемную.

— Не знаете, занимается кто-нибудь литературно одаренными детьми? Может быть есть детская литературная студия? Мне во Дворце непомеров порекомендовали к вам обратиться.

Оказалось, что таковая имеется на базе Дома учителя и ведет занятия некто.

Угостившись кофе с пирожным, Алекс распрощался с гостеприимными сотрудниками и отправился к Тыриным.

Исчезла будка. Скворчал громкоговоритель. Пуч «Любовь, похожая на сон».

Алексу во 2-й (?) части приснился серебряный медвежонок, бегущий по глобусу.

Корабль, плывущий по волнам.

— Причем, плывет он вверх дном, — добавил Алекс.

На третьем обороте нитки исчез. И появился на третьем.

«Шли по лесу и встретили программиста».

Лес, поляны, заросшие осокой, гравийная дорога. Лес кончился. Проехали мост. Картофельные поля.

Белый снег, темное небо. Валил дым из трубы, падала копоть.

«Значит есть, есть зима!»

Может быть так?

«По свежим после вчерашнего дождя улицам города шел человек в голубой выцветшей кепке-бейсболке и кроссовках на босу ногу. Плотные черные джинсы скрывали эту подробность туалета, в нагрудном кармане легкой рубашки цвета хаки торчал потрепанный блокнот и гелевая ручка. На плече на брезентовом ремне висела тонкая планшетка ярко-оранжевого цвета.

Наклоняя голову, чтобы очередной порыв ветра не унес кепи с вышитыми на нем буквами «АL», он энергично пересек улицу Сизифа и направился в сторону огромной трубы из красного кирпича, возвышавшейся над новыми и старыми зданиями. Ориентир.

Из-под кепки, через слегка затемненные стекла очков, взгляд, с прищуром серо-зеленых глаз, в которых прыгали иронические искорки, как бы говорил: «Посмотрим, посмотрим, госпожа Калугула…»

Только что происшедший разговор в помещении отдела рекламы дал новую пищу для размышлений.

«Давненько я…»

По правую сторону вывеска ОАО «Бухус», АО «Бастион». «Мясо, живая рыба, раки».

Кепконосец, помедлив, завернул в открытую дверь магазинчика. Окинув взглядом прилавки с тушками и лоснящимися боками представителей речной и морской фауны, он спросил продавца:

— А раки у вас есть?

— Только мороженные. Свежих нет.

— А когда есть, то сколько стоят?

— Двести пятьдесят-триста.

— А в каком виде они пребывают?

— Как в каком? В живом. Здесь, в садке ползают.

— Угу.

Повернувшись кругом, несостоявшийся покупатель пивного деликатеса вышел на улицу. Проходя мимо знакомого здания травматологической поликлиники, он непроизвольно пару раз согнул и разогнул пальцы левой руки.

Строящийся особняк. Выйдя на площадку, он в нерешительности остановился: улица обрывалась, и внизу шумел лес. На склоне, цепляясь за огородики, горбатились сараи, пестрели кучи мусора. Разглядев тропинку, ведущую вниз, осторожно начал спускаться».

«Удивительное дело, насколько обострились межнациональные отношения. Особенно в последнее время. Казалось бы, все должно быть наоборот. Прекратилось противостояние, начался процесс объединения в Жиропе. И одновременно столько локальных конфликтов. Не зря, видимо, говорится: „Для того чтобы объединиться, надо разъединиться“. Только вот, к сожалению, без крови это не получается».